Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

Причем чтобы дон (а еще больше его хозяева) не насторожились, хотя бы в первое время. Дон Задница мразь первостатейная, но уж точно не дурак, иначе бы в главу Семьи не пролез! Хотя биография у него, если поближе взглянуть, как у типичного «братка» девяностых – из деревни Гадюкино (как это будет по-итальянски), начинал мелким крышеванием (крестьян), затем поднялся до бригадира, быстро сообразил, что «лох тот бандит, кто не хочет стать бизнесменом» (хотя в мафии тогда это не особо приветствовалось), еще в ту, прошлую войну крутил аферы с землей и поставками в армию лошадиной дохлятины вместо строевых коней, ну и так далее – и конечно, убийства, вымогательство, грабежи. Но вот образование «незаконченное начальное», то есть природный ум и хитрость наличествуют, а огранки системой, методикой – нет. И вот тут ситуация была просто уникальна – все выглядело как банальный личностный конфликт. Ни в коем разе не хочу сказать про своего Галчонка – но вообще-то женщины в упрямой придури могут выкинуть такое, сто мудрецов не расхлебают и не объяснят!

– Что будет с моей бедной старой тетушкой Софией? – восклицала Лючия. – С ее младшей сестрой Анитой? С моим троюродным дядей Паскуале и его сыном Джузеппе? Дон Грязная Задница бросил их в свою тюрьму, среди разбойников и убийц!

– Отчего же среди разбойников? – отвечаю я. – Думаю, что в тюрьмах такого, как дон Вонючка, сидят как раз порядочные люди. А всех убийц и разбойников он к себе на службу взял. Но не дурак же он, хотя и сволочь – предупрежден, что ответит, из-под земли достанем!

– Дочь моя, нельзя уступать мерзавцу! – говорит отец Антонио. – Самое лучшее, что мы можем сделать для твоих несчастных родственников, это наносить негодяю максимально сильные удары! Вывести его из равновесия – чтобы он совершал ошибки.

– Ошибки? – сразу заметила Лючия. – То есть он может все же приказать кого-то убить?

– Дочь моя, прошу учесть и интересы государства и Церкви! – изрекает Антонио. – Или вы думаете, что Церковь смирилась с расколом Италии? К сожалению, Юг сам в значительной степени сделал свой выбор, и это прискорбно! И будет противоестеством тянуть их насильно в границы единой Италии – надо, чтобы они сами осознали свою ошибку. И вот тут вы, дочь моя, очень нам помогаете – ваше имя популярно на Юге почти так же, как на Севере! Ни в коем случае не идите на мир со злодеем – и если даже он уступит, требуйте большего. И Церковь будет с вами, в этой святой борьбе. А каждый перед каждым павшим в ней, если он был на светлой стороне, откроются райские врата, независимо от прежних грехов. Аминь!

Не уверен, что Лючии это понравилось (мне бы точно – нет). Но она ничего о том не сказала и весь свой гнев обрушила на злосчастного дона Кало, сделав из него козла отпущения за все. Кстати, могу сказать, что свои слова перед газетчиками она придумывала сама, без бумажки – отец Антонио в проповедях накануне ей лишь общую идею давал.

А так, временами житие наше в Риме было даже приятным. Хотя то, что нас узнавали на улице, это напрягало. Мы часто ходили пешком по прекрасному городу Риму, благо что и погода была теплая и солнечная. Рассматривали дома, как одна гриновская героиня, оценивая архитектуру, да просто окунались в атмосферу Вечного города. И с некоторых пор стали замечать, что за нами следуют в отдалении какие-то люди, нет, не топтуны Инквизиции, или еще какой конторы (не удивлюсь, если и Москва своих прислала, коль запретили мне через границу идти), а целая толпа собирается! С восторгами не лезут, автографов не просят – просто сзади идут, туда же, куда и мы.

– Не беспокойтесь, дети мои, – прояснил ситуацию Антонио, – это добрые жители Рима, прослышав про угрозы вам от мафии, взяли на себя долг следить, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. А заодно и оградить вас от оскорблений сторонников дона Кало, если таковые в Риме найдутся.