Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

И тут политрук заметил старика японца, спокойно чинившего сеть возле своего домика. Замполит сорвался, слишком уж велик был контраст между этим тихим кошмаром повесившихся мирных людей и этим стариком, буднично занимавшимся привычным делом. Он сам толком не помнил, что он кричал старику, что-то вроде: «Что у вас, гадов, творится – детей повесили, а, ты, старый хрен, которого черти обыскались, небо коптишь!» В конце концов, офицер «выпустил пар» – и собрался идти дальше, дел было полно. И тут старик, невозмутимо слушавший его крики, спокойно спросил, на не слишком плохом русском, хоть и с сильным акцентом: «Ваше благородие, вы хотите знать, что случилось?»

Старший политрук был поражен, но придя в себя, и, объяснив рыбаку, что к советским офицерам так не обращаются, попросил объяснений. Оказалось, что рыбак родом с севера Хоккайдо, в 80-е годы прошлого века перебрался жить во Владивосток, где и ловил рыбку, а заодно научился говорить по-русски. Так он и жил – до 1904 года, когда Божественный Император повелел всем японцам вернуться на родину, перед самой войной. После войны рыбак перебрался с семьей на Южный Сахалин, или, как его называли сами японцы, Карафуто.

– Дед, так скажи толком, что произошло?!

– Понимаете, вы, русские, считаете себя таким же народом, как и все прочие. А мы, японцы, избранные богиней Аматерасу. Находимся под ее покровительством, и нами правит ее прямой потомок, Божественный микадо. И за все время от начала времен никогда еще враг не вторгался на священную землю Ямато, разве что во времена Хубилая, но захватчики тогда же были истреблены Божественным гневом.

– Дед, это-то тут при чем?! Я тебя совсем не об этом спрашиваю!

– Понимаете, это законы мироздания, в которых не сомневается любой японец. Которые не нуждаются в доказательствах – само сомнение это уже кощунство! Боги насылают на Японию природные бедствия, но зато обязуются быть на нашей стороне в споре с любыми низшими народами. И когда чужие, варвары, гайдзины, топчут нашу землю – это означает лишь одно. Боги отвернулись от нас и больше не защищают наш народ. А когда рушится мир, зачем жить? Так сказал нам староста, и мы должны были выполнить его волю!

– Это с какой стати Сахалин ваша земля?! И ваш сельский староста велел мужикам с топорами идти на наши пулеметы, а бабам с детьми вешаться – а вы пошли, как бараны на бойню?

– Молодой офицер, я вам рассказываю, как устроена жизнь нашего народа – без этого вы ничего не поймете! Понимаете, у нас император другой, не такой, как ваш царь Николай, в старые времена; ваш царь – просто царь, человек на троне, с которым можно не соглашаться, против которого можно даже бунтовать, как ваш народ сделал; наш император – живой бог, это основа жизни каждого японца; его приказ немыслимо не выполнить – это даже не закон, который можно нарушить, это именно воля бога. Потому у нас даже мятежи бывают исключительно за лучшее понимание и толкование императорской воли! А та земля, на которую ступил хоть раз император, становится неотъемлемой частью Японии, в понимании любого японца. Вот отчего император никогда не совершает зарубежных визитов, чтобы наш народ не потерял лицо, ведь тогда мы должны будем признать территорию, где он был, своей, и идти за нее воевать!

– А при чем тут ваш император, который про ваш поселок и не слышал?

– Молодой офицер, если император наш живой бог, то те, кто поставлен им нами править, все наши начальники, от министров и генералов до сельских старост и командиров ополчения в любой деревне, тоже говорят не свои слова – считается, что они доносят до простых японцев волю Тэнно, Божественного Императора. И противиться им – все равно что пойти против бога. Тем более если наши боги отвернулись от нас. В наших священных книгах записано, что это значит, настал час Последней Битвы, когда Аматерасу заберет на небо достойных. И это будет то, что вы называете раем, а прочим зачем жить никчемной жизнью на проклятой богами земле? Что до смерти, то мы, японцы, относимся к ней намного легче прочих народов. В любой миг земля может разверзнуться под ногами, или прийти большая Волна, или твой дом будет разрушен тайфуном. И я помню совсем недавние времена, когда мы сами убивали своих стариков, детей, калек – в голодный год, когда еды не хватало на всех. Потому для нас грань между жизнью и смертью тонка и призрачна – было время жить, пришел час умереть.