Морской Волк #13-15 - Красный тайфун

В 1914 году, когда Германия напала на Францию, Англия колебалась, вступать ли – несмотря на заключенный договор. «Я подожду и посмотрю, не вычеркнуто ли слово честь из английского словаря», – сказал тогда Поль Камбон, французский посол в Лондоне. Решайте, кем вы войдете в историю, что будут кричать в Париже – «вива, Британия» или «проклятый Альбион»? Точно так же, впрочем, и Морис Палеолог, посол в Петербурге, убеждал, требовал, настаивал, чтобы Россия вступила в войну и начала наступление немедленно, даже не дожидаясь окончания мобилизации, чтобы Париж был спасен! И Франции удалось тогда убедить своих союзников выполнить свои обязательства, и Париж был спасен, хотя немцам оставалось совсем немного. Значит, такое возможно – и Норвегии убедить союзников по Атлантическому блоку, прежде всего США и Англию, отбросить меркантильные интересы и встать на защиту всей западной культуры. Загнать русских дикарей в леса Сибири, где им самое место! А маленькой и бедной, но гордой Норвегии, в компенсацию за ее жертвы, отдать Мурманский край – все незамерзающее побережье северного океана!

Да, это трудно – быть достойным своих великих предков-викингов! Где былое скандинавское единство – неофициальные посланники в Финляндию и Швецию не добились ничего. Финны, которые, на взгляд Хокона, имели право за свое участие забрать себе Петербург с окрестностями, ответили, что дважды уже пытались, и каждый раз в итоге граница отодвигалась на запад, и очень вероятно, что третья попытка приведет наконец к объединению всех финских земель в составе СССР. А шведы заявили, что не стали полем боя в той войне, не будут и в этой, сохраняя свой «вечный нейтралитет». Что ж, не каждому дано быть викингом – даже Осло заметно опустел, очень многие обыватели поспешили уехать в деревню или отправить туда семьи, опасаясь «шанхая». Но Хокон помнил слова генерала Макартура, героя китайской войны, с которым встречался в Нью-Йорке, приехав туда в сорок восьмом, – «лучше быть мертвым, чем красным». Истинным викингам не к лицу бояться смерти. И те, кто последуют за нами – в Валхалле нас поймут и простят!

Когда тебе уже семьдесят восемь, на смерть смотришь философски. И думаешь уже, что скажут о тебе после, славным ли будет завершение твоего пути.

И королева, моя Мод, уже двенадцать лет ждет меня. На той стороне – в Валгалле, или в христианском раю? Неправильно, что в Валгаллу попадают лишь павшие на поле боя, даже если они были мерзавцами, а достойные вечного блаженства, но умершие в покое, обречены на Хель. Мужчины еще могли обойти этот запрет, изменив формулировку на «умершие с оружием в руке» – оттого викинг, почувствовав близость смерти, требовал вложить ему в руку меч. А что оставалось женщинам – лишь надежда на христианского бога? В любом случае надо прежде всего выполнить свой долг – а уж боги между собой разберутся сами!

Ну а подданным долг велит следовать за королем. Ради блага страны и счастья тех, кто будет жить завтра – в мире, свободном от русского коммунизма.

Ведь устав Атлантического оборонительного союза требует объявления войны при нападении на одну из стран-участниц? И что будет, если завтра Норвегия подвергнется открытой русской агрессии? Возможно, что вся ее территория снова будет оккупирована, и число жертв превысит то, что было в той войне. Но это будут оправданные жертвы!

Если завтра Норвегия объявит войну СССР… И Советы вторгнутся и будут убивать норвежцев, и подойдут к Осло.

И тогда США и Англия, весь западный мир наконец-то пойдет войной на Россию. А если предпочтет остаться в стороне – то такой мир и не должен существовать. И русское порабощение будет ему справедливым концом!

Олбен Баркли, президент США.

Округ Колумбия. Вашингтон. Белый дом.

17 сентября 1950 года

Итак, господа, подведем итоги. Все согласны с тем, что сегодня и в обозримой перспективе только СССР является нашим единственным конкурентом в борьбе за мировое доминирование. Подобно тому, как Германия для Англии полвека назад – и как Япония для нас в споре за региональное господство в Азии и на Тихом океане. Поскольку позиции Англии необратимо подорваны, а французов и прочих можно уже не считать игроками мирового уровня, то мы вышли в финал. И всего один бой отделяет нас от чемпионской медали – вот только проигравший не получит второе место, а потеряет вообще всё.