Морской волк. 3-я Трилогия (СИ)

Я озверел. Между прочим, правильно заметила — а то я, равных противников не встречая, и в самом деле стал повторяться! К концу дня даже я заметно устал, кто-то из парней держался на одном самолюбии, ну а эта бесовка еще пытается улыбку изобразить! Наконец отбой, умыться — душ, сделанный из бочки на козлах, это не роскошь, а хорошо усталость снимает, особенно если прохладный! — и эта чертовка все рядом вьется. Спрашиваю ее, а если в рукопашке на тебя двое здоровенных эсэсманов? Мы уже дома, она нагибается к своему снаряжению, берет что-то, оборачивается — и у нее на поясе целых четыре «беретты», модель 1934 года, калибр 7.65.

— На тридцать шесть (дальше снова «игра слов», смысл — грязные отродья дьявола) хватит — говорит Лючия — но вы утомились, мой кабальеро, позвольте я вам приготовлю ужин?

Это после того, как она отбегала столько же, сколько я? И если на учении при всех обращалась исключительно официально, как положено бойцу с командиром — то сейчас, сладкий голосок, «мой кабальеро»! Свои вещи перетащила, собирается вместе со мной устроиться — нас в домиках поселили, мне отдельную комнатку, как командиру, и эта девчонка уже хозяйничает, как у себя? Но стоит лишь мне выразить сомнение, как ангелочек тотчас обращается в фурию — уперев руки в бока, гневно спрашивает, а отчего в Италии было можно, а сейчас нельзя, или у тебя уже какая-то появилась? И кто говорил, что итальянки мягки и во всем покорны мужчинам?!

Ладно, птичка, сама напросилась — и еще несколько дней подготовки впереди! А мне действительно нужен ординарец, по итальянскому опыту — забот куча, о своем быте часто просто подумать не успеваешь. Вот только ужин в постель, это лишнее — нас, перед операцией, кормят без всякой нормы, сколько влезет!

Еще через день прибыли затребованные снайперы. Приветствие Пилютину с Булыгой, знакомство с остальными (не было у гарибальдийцев «тяжелых» снайперов с «фузеями», пришлось брать со стороны). Их от штурма вагонов избавил, зато физуха с рукопашкой в начале дня были обязательны для всех. И минеры тренировались быстро и слажено закапывать под насыпь гостинцы — если ставить им в помощь еще пару человек с большими лопатами, и работать не пригибаясь, то управлялись за семь-восемь минут! Ну а «штурмовикам» приходилось тяжелее всех. Теперь «обороняющаяся» команда заранее занимала позицию в вагоне, ну а наступающим надо было проникнуть внутрь и выбить всех с минимальными своими потерями. «Убитых» конечно, было много — но ведь мы «условно» не применяли гранат, и как смоделировать подрыв поезда на минах, много ли останется боеспособных? Не один заряд под паровозом — а десять, двадцать, разнесенных по всей длине состава. Трудность была лишь рассчитать, какой вагон нужен нам, чтобы не трогать его? Считая стандартную длину вагона двадцать пять метров — и что немцы, насколько нам было известно, порядок вагонов в поезде не меняли, все же к планировке квартиры даже фюрер привыкает, да и неудобно к примеру, в вагон-ресторан через казарму охраны ходить.

Кстати, большинство «привлеченных» в нашей команде всего за несколько часов до вылета узнали о подлинной цели операции — кто будет в поезде, на которой мы охотимся, и что по возможности объект надо взять живым. Услышали в ответ восторженные матюги — и даже возмущение, что раньше не сказали, «тогда бы с удвоенной силой тренировались». А уж как реагировали итальянцы… Однако же, вызывало опасение — а вдруг они не удержатся, и прежде времени начнут стрелять в «слуг сатаны»?

— Так парни проверенные — отвечает Кравченко — в деле уже бывали. Знают, что это, в засаде ждать приказа. И со своими «первыми номерами» хорошо сработались. Не подведут!

А вот на тебя, птичка-лючия, положиться можно? Без обид — не просто к немцам в тыл идем, а прямо к ним в гости, хоть этот Руди и клялся, и вроде бы не дурак — но черт его знает? Да и гестапо может уже все под колпаком держать, в час «Х» минус сколько-то, накрыть всех. Раньше легче было, в смысле, что любой фриц враг, а теперь как отличить, кто нам в помощь, а кто нет? Стремно было даже мне — бывают люди без страха совсем, но именно единицы, и на уровне психического отклонения — тут главное, страх тебя парализует или мобилизует, заставляет делать глупости, или злости прибавляет? Так что ты, галчонок, здесь останешься, и будешь молиться за нас. Чтобы у нас вышло — в ад спуститься и главного черта в мешке притащить.

А она отвечает — Данте в ад спускался, и вышел, я книжку читала. И раз Папа сказал, что каждый, кто Гитлеру вредит, получает прощение, каким бы грешником ни был — то значит и среди немцев заблудшие могут быть, которые спасутся. Потому не тревожься, я буду делать лишь то, что ты мне прикажешь, и чуть не плачет, вот на колени сейчас станет и будет умолять! Да что ты можешь там делать? — а спину тебе прикрывать, у меня это получается хорошо.