Морталия. Узурпация (СИ)

– Да ты посмотри, где дома знати, а где простых работяг!

Зайдан взглянул на город ещё раз. В низине был порт, круглая площадь и роскошные усадьбы, окружённые холмами, которые были усыпаны ярусами одноэтажных домов крестьян.

– Ну что, разглядел? Где ещё такое увидишь? В Тарплене дворец короля нависает над домами знати, да еще и выделялся от них более светлым камнем, а про жалкие лачуги бедняков и вовсе не стоит упоминать, они ютятся за стенами Исаада. А здесь в свободном Балгуре дома богачей в самой низине. А моя хибара на самом элитном месте! На мосту! – воскликнул он, указав на свой дом.

– Ничего себе хибара! Двухэтажный кирпичный особняк! – не удержался Зайдан.

– Вы долго ещё болтать собираетесь? Или, может, мы уже поедем? – нетерпеливо заскрипел вельможа, недовольно натягивая на своё лицо платок, который ему дал Пауль.

– Ну что ж, поехали, – ответил Фрэнк.

– Постой. Балгур называют солнечным городом. Это из-за оранжевых построек? – любопытствовал Зайдан.

– И да, и нет. Лорд Вагер говорит, что если взглянуть на Баргур с высоты птичьего полёта, то он очень напоминает солнце. Площадь порта с домами знати – это круг солнца, а дома работяг и порт – его лучи. Ну и цвет камня делает своё дело. Да ты глянь, и с моста видно.

Зайдан ещё раз посмотрел на этот завораживающий город и подумал: «Каким бы я был, если бы рос здесь?»

Они погрузились в телегу, запряжённую одной гнедой лошадью, и покатили по мосту, стуча колёсами. Когда они выехали на другой берег, широкая дорога свернула в густой хвойный лес.

Дорога из больших редких красных камней извивалась, словно хвост дракона. Временами на неё выбегали дикие животные. Бурые перепёлки несколько раз пролетали прямо перед повозкой.

– Слушай, Фрэнк, – тихо заговорил Зайдан, сидя на скамье рядом с возничим, когда вельможа и второй страж заснули. – Ходят слухи о том, что дорога в Эшарву была не всегда открыта. Мол, лорд может закрыть проход и тропинка исчезнет, а на её месте в мгновение вырастут деревья. Это правда? – он посмотрел через плечо в телегу на спящих спутников, и продолжил. – Именно так город спрятали во время великой войны с малюмами и Эшарва одна уцелела.

– А был ли тогда город? – ответил Фрэнк, держа поводья и подгоняя лошадь. – Балгура ведь и в помине не было. Это уж потом он разросся из-за естественной нужды, – почесал он широкий нос. – Слухов полно и все они разные. Одни говорят, что Эшарва была, другие, что нет. По Морталии бродят сумасшедшие и утверждают, что войны с малюмами вообще не было. И кому верить?

– А сам-то ты как думаешь?

– Я думаю, что война была, конечно. Заключенные в колониях Тарплена как-то смогли обрести силу малюмов и убили царя. Если бы не отшельники стриги жившие в этом лесу, для нас бы не наступило будущего. А вот были ли все эти города разрушены, либо они только строились, этого я не знаю. Да и от кого нужно было прятать город стриг. Кто сравнится с ними по силе? Странно всё это.

– Вот как, – козлиная бородка Зайдана колыхалась на ветру.

– Ты приближённый Даги. Неужели он тебе не рассказал, как оно было?

– Да он и сам не знает.

Дорога была долгой, каждые пару часов Фрэнк останавливался на отдых, чтобы перекусить и напоить лошадь. Они добрались до Эшарвы уже поздним вечером, когда на небе еще не появились звезды, но кроны деревьев уже перестали пропускать свет.

Распахнутые настежь деревянные ворота не охранялись. Массивные хижины из сруба утопали в зелени среди хвойных гигантов. Фонари над дверьми домов и на оградах рассеивали белый свет. Ночные бабочки кружили вокруг горящих высоких кованых фонарей, тянувшихся вдоль дороги. Всюду блуждали маленькие зелёные огоньки.

Телега словно замедлилась, не желая покидать еловую чащу. Глухие удары копыт и колёс отдавали эхом. Лес неумолимо редел, выталкивая повозку под открытое небо.

Конь заржал и тряхнул гривой, втягивая большими ноздрями ароматы полевых трав. Светлячки маячили среди каменных хижин. Ручей журчал под красивым бревенчатым мостом, фонари разливали тёплый свет на его вычурные кованые перила.

– Приехали, господа! – хмыкнул Фрэнк, останавливая телегу у таверны "Кровь леса".

Кравец спрыгнул с повозки и начал истерично отряхиваться от невидимой глазу грязи. Стражники последовали его примеру, а возничий погнал свою телегу дальше по дороге.

– Запах этого вонючего говна въелся в мою кожу, – сокрушался вельможа, принюхиваясь к своей одежде.

– Неплохо бы принять горячую ванну, – измученно выдавил Зайдан.

– Да, неплохо бы, – Кравец впился глазами в таверну.

Она скорее походила на двухэтажную усадьбу дворянина, чем на забегаловку для пьяниц. Большие витражные окна пропускали тёплый манящий свет. Настенные фонари освещали мрамор в серый и белый резной камень. С кованого козырька до самой земли свисали лозы винограда из чёрной стали.