Мортус

Огромный ворон, сидящий невдалеке в гордом одиночестве на ветке высокой ели, с подозрением уставился на него радужными круглыми глазками, недовольно каркнул, широко открыв глянцевый острый черный клюв, подпрыгнул и, грузно взмахнув длинными темными крыльями с синеватым отливом, взмыл над лесом. Лех проводил его полет долгим пристальным взглядом. Затем, проваливаясь в снежном насте, обошел поляну, осматриваясь по сторонам. Удовлетворившись увиденным, он закатал рукава рубашки и, проламывая голыми кулаками ледяную корку, стал ударно лепить и катать снежные шары разных размеров. Через некоторое время на поляне образовался круг диаметром около десяти метров, на оконтуренной окружности которого выстроились шесть братьев-близнецов – безносых и безруких трехярусных снеговиков ростом с человека.

Лех разулся, снял носки, брюки, рубашку и майку, и оставшись в одних красных плавках, побрел в центр круга. Там он на несколько минут замер с открытыми глазами и вытянутыми в стороны руками. Потом начал вращаться вокруг собственной оси, стараясь повторять движения тибетских монахов-воинов, отпечатавшиеся в его памяти после неоднократных просмотров видеозаписи боя. Когда взмывающие вверх голые ноги и руки обрели синхронность и крутящаяся со все убыстряющейся скоростью его фигура стала напоминать правильный эллипсоид вращения, он резко выбросил открытые ладони в направлении одного из снеговиков. Голова снежного человека тут же раскололась на части, осевшие вниз к более массивному основанию. Лех, не останавливая движения, продолжил этот странный танец…

Минут через пятнадцать он обессиленно опустился на снег и закрыл глаза. На поляне остались стоять неповрежденными двое снеговиков. Четверо других превратились в полуразрушенные белые идолы с одним или двумя нижними шарами.

***

Генерал ужинал в одиночестве на привычном месте в «трех семерках». Наклонившись вперед, он сосредоточенно ковырялся руками в овальном блюде с останками цыпленка табака, которого уже успел почти полностью умять и теперь с пресытившимся видом не спеша обгладывал кусочки перченого мяса на маленьких подсушенных крылышках.

Лех закрыл за собой дверь, поздоровался, снял пальто и уселся рядом.

– Кушать будешь? – поинтересовался Егорыч.

Подполковник отрицательно махнул головой.

– А то давай, перекуси. Я сейчас скажу Араму, он что-нибудь быстро сообразит, – повторно предложил генерал.

– Нет, есть не хочу. А вот водички попью, – Горецкий взял открытую бутылку «Баржоми», налил в чистый фужер пузырящуюся воду и сделал несколько жадных глотков.

– Как знаешь, – глянул на него одним глазом Егорыч, продолжая деловито обсасывать сухую кожицу на тонких косточках и усиленно втягивая воздух мясистым носом. – Что-то ты нынче каким-то обессиленным выглядишь… Что, старая любовь так вымотала?

– Ты это о чем? – недоуменно спросил Лех.

– О ком, о Татьяне, – с хитринкой в голосе уточнил генерал и, встретившись взором с внезапно потемневшими глазами подполковника, продолжил: – Не дергайся. Наружки за тобой нет. Запах выдал. Из всех твоих баб только она постоянно душилась этим едким парфюмом «Ангел» от Мюглера.

– Унюхал таки… – с облегчением и невольным восхищением выдавил из себя Лех. – А ведь полдня уже прошло…

– Значит, не ошибся, – удовлетворенно констатировал генерал. – Встречался с ней. Что, старая любовь не ржавеет?

– И ржавеет, и рассыпается, – хмыкнул Лех. – Зря потратил время. Денег опять хотела.

– Дал? – косо посмотрел на него генерал.

– Нет, – помотал головой подполковник.

– И правильно, – одобрил Егорыч. – А чего тогда такой уставший?

– Эксперимент проводил… Я, кажется, разгадал секрет этих монахов-воинов из монастыря. Есть шанс уделать их…

– Это хорошая новость! – обрадованно произнес генерал. – Что надумал?

– Завтра с утра на полигоне еще кое-что опробую. Я Влада и Макса хочу к этому делу подключить. Не возражаешь?

– Это твой выбор, действуй, – дал согласие Егорыч. – Я тогда тоже ближе к обеду загляну на полигон, погляжу на вас. Дождитесь меня.

– Хорошо. Я домой, сил совсем нет, – Лех приподнялся с места, но, как бы передумав, снова опустился. – Егорыч, тут такое дело… Наташа турпутевку в словацкие Татры на нас двоих приобрела. Как ты на это смотришь?

– Путевку? – вскинул на него глаза генерал. – На сколько и на когда?

– На семь дней. Вылет в четверг утром.

– Хочешь поехать? – Егорыч внимательно посмотрел на подчиненного. – А времени то у нас в обрез…

– Это да, – согласно кивнул подполковник. – Но понимаешь, она ведь сама…

– Сама… Ну да… – задумчиво протянул генерал, взял в руку лежащий на столе мобильный телефон и вывел на экран календарь. – В четверг говоришь? Ну, что же… У тебя еще одиннадцать дней законного отпуска. Вполне успеваешь. Ладно, езжай отдохни. Думаю, это пойдет и тебе, и делу на пользу…

– Спасибо! Я тогда с твоего разрешения спать, а то с ног валюсь.

– Давай, – не стал возражать Егорыч. – А я еще посижу тут, чайку дождусь. Мне спешить некуда…

***