Мошка в зенице Господней

За стулом Блейна – великолепный в своем белом одеянии с пурпурным поясом – вытянулся в струну канонир Келли. Настоящий мажордом! Трудно было узнать в нем сержанта, который водил космодесантников в бой против гвардии Союза. Отработанным движением Келли поднял золотую крышку.

– Бесподобно! – воскликнул Стейли.

Пусть даже из обычной вежливости, сказано это было с чувством, и Келли просиял. На блюде покоилась бисквитная копия «Макартура», нависшего над черным куполом мятежной крепости, причем каждая деталь была вылеплена с особой тщательностью. Шедевр мог потягаться со скульптурами императорского дворца! Такими же были и другие яства, включая закуски, горячие блюда и те же пресловутые десерты. Конечно, в действительности последние являлись обычными тортами и пирожными, но так поражали воображение, что, конечно, способствовали созданию праздничной атмосферы на корабле.

В итоге Род откинул все лишние мысли и принялся наслаждаться обедом.

– Что вы собираетесь делать дальше, мадам? – спросил Синклер. – Вы раньше бывали на Новой Шотландии?

– Нет. Я путешествовала не ради развлечения, а ради дела, командор Синклер. Думаю, вашей родине не может польстить мой визит, – она улыбнулась, но ее глаза по-прежнему были непроницаемы и загадочны, словно она провела в космосе добрую тысячу световых лет.

– Почему же нам не польстит ваш визит? Во всей Империи нет места, где думали бы о вас плохо!

– Благодарю… но я антрополог, специалист по примитивным культурам. Вряд ли Новую Шотландию можно отнести к таким… цивилизациям, – заверила его Салли.

Акцент Синклера вызвал у нее профессиональный интерес. Неужели на Новой Шотландии и впрямь так говорят? Его говор напоминал ей реплики персонажей из доимперских повестей. Впрочем, думая о лингвистике, Салли – исключительно из соображений осторожности – старалась не смотреть на Синклера. Ей не хотелось задеть самолюбие механика.

– Неплохо сказано. – Бери зааплодировал. – В последнее время я встречаю множество антропологов. Похоже, недавно во вселенной появилась новая специальность?

– Да. К сожалению, еще сто лет назад нас было очень мало. И потому на множестве планет, вошедших в Империю, уничтожалось немало хорошего. Надеюсь, ошибки прошлого не повторятся.

– Думаю, вы глубоко потрясены нынешней ситуацией, – произнес Блейн. – Неожиданно оказаться в составе Империи, нравится тебе это или нет, даже если нет никаких других проблем… Полагаю, вам следовало остаться на Нью-Чикаго. Капитан Кзиллер говорил, что у него возникли некие трудности, и вы могли бы с ним сотрудничать.

– Нет. – Салли уныло уставилась в свою тарелку, затем подняла голову и вымученно улыбнулась. – Наша первая заповедь гласит, что мы должны сочувствовать людям, культуру которых изучаем… А я ненавижу эту планету, – добавила она с внезапной яростью.

Но эмоции пошли ей на пользу – ненависть была лучше безразличия.

– Естественно, – согласился Синклер. – Любой бы чувствовал то же самое, проведя несколько месяцев в концентрационном лагере.

– Есть кое-что похуже, командор. Исчезла Дороти… Девушка, с которой мы прибыли сюда. Она… пропала. – За столом воцарилась тишина, и Салли смутилась. – Прошу вас, не позволяйте мне испортить такой чудесный обед.

Блейн безуспешно пытался найти тему для разговора, и ее невольно подсказал Уитбрид. Сперва Блейн увидел, что младший гардемарин возится под столом. Но зачем? Что он еще затеял? Дергает скатерть… Может, проверяет эластичность ткани? И почему он так таращится на хрусталь?

– Да, мистер Уитбрид, – сказал Род, – все весьма прочное.

Уитбрид взглянул на него и покраснел, но Блейн не собирался смущать мальчика.

– Скатерть, серебро, тарелки, блюда, хрусталь… да, эти вещи сделаны на славу, – небрежно вымолвил он. – Обычное стекло не пережило бы первого сражения. А наш хрусталь – это кое-что другое! Взгляните, к примеру, на мой кубок! Его вырезали из стекла обзорного окна разбитого посадочного шлюпа времен Первой Империи! Во всяком случае, так мне рассказывали. Сейчас мы не умеем производить такие прочные материалы. А скатерть соткана не из обычного полотна: тут использовалась волокнистая ткань времен Первой Империи. Крышки на блюдах – из кристаллического железа под тончайшим слоем кованого золота.

– Меня очень заинтересовал хрусталь, – неуверенно пробормотал Уитбрид.

– Как и меня несколько лет назад. – Блейн улыбнулся гардемаринам.

Они были офицерами, но по сути – мальчишками-подростками. Блейн помнил себя в их возрасте.

Большинство блюд уже подали, наконец, стол освободили для кофе и вина.

– За здоровье вице-короля! – официально провозгласил Блейн.

Уитбрид, который был младше Стейли на две недели, поднял бокал.

– Капитан… Мадам… Выпьем за Его Императорское Величество!

Офицеры дружно подняли бокалы за своего монарха, подражая морякам далекого прошлого.

– Вы позволите провести мне экскурсию по моему родному краю? – галантно спросил Синклер.

– Конечно. Благодарю. Однако я не знаю, надолго ли мы там задержимся. – Салли выжидательно посмотрела на Блейна.