Читаем Московская Швейцария полностью

Каких-либо специальных сведений о том, каким был миграционный режим между двумя странами и был ли он вообще, мне найти не удалось. Определенные специальные сведения можно отнести к концу XVIII века, и то только благодаря не слишком приятному для Швейцарии событию. В 1798 году на территорию страны со стороны нынешнего кантона Во вступают французские войска, которые провозглашают здесь Гельветическую республику – республиканское унитарное государство, контролируемое Францией. Из-за новых порядков кантоны конфедерации лишаются независимости и превращаются в административные округа, а сама страна становится ареной борьбы между войсками Наполеона и антифранцузской коалиции. К слову, знаменитый переход Суворова через Альпы относится именно к этой печальной для Швейцарии странице истории.

В это же время, 9 апреля 1798 года, в России при Сенате выходит указ императора Павла Первого, регламентирующий порядок, при котором швейцарцы, бегущие от установившегося нового режима, могут остаться жить в нашей стране.

Указ Павла Первого

Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского, из Правительствующего Сената объявляется всенародно.

В именном Его Императорского Величества Указе, данном Сенату сего апреля 7-ого дня за собственноручным его Величества подписанием изображено: «По беспокойствам в Швейцарии восставшим от беззаконных и возмутительных французских правил повелеваем: Всех наций оной людей, как живущих уже в Империи Нашей, так и впредь пребудущих в пределы оной, на Хранение непричастности к зловредной неподчиненности Законам от Правительства и единоначалия данным приводить к присяге по прилагаемой при сем форме, которую имеет Сенат для надлежащего исполнения, где следует публиковать. Правительствующий Сенат приказали: для должного по сему Высочайшему Его Императорского Величества повелению об исполнении объявить всенародно публичными Указами. О чем сим и публикуется»19.

Также указом Павла Первого была установлена форма присяги, которую гражданин Швейцарии, выразивший желание жить в России, должен был произнести. Текст указа и форма присяги сразу приводились на трех языках: русском, французском и немецком.

Форма присяги для швейцарцев

Я нижеименованный сею клятвою моею перед Богом и Святым Его Евангелием произносимою объявляю, что быв не причастен ни делом, ни мыслию правам безбожным и возмутительным во Франции, также в ее окрестностях и в Швейцарии ныне введенным и исповедуемым признаю настоящее правление тамошнее незаконным, и в совести моей нахожу себя убежденным в том, чтоб сохранять Свято Веру Христианскую от предков моих наследованную N:N (сокращение, используемое для подписи выражений в случае, если его автор неизвестен. – Прим. автора): исповедание и быть верным и послушным прежнему образу Правительства; а по тому пользуясь безопасным убежищем от Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского даруемым мне в Империи Его, обязуюся при сохранении как выше сказано природной моей Христианской Веры исповедания N:N: и достодолжном повиновении Законам и Правления Его Величества учрежденным, прервать всякое сношение с одноземцами моими повинующимися настоящему неистовому Правительству, и оного сношения не иметь, доколе с восстановлением Законной власти, тишины и порядка в Швейцарии последует от Его Императорского Величества Высочайшее на то разрешение. В случае противных сему моих поступков подвергаю себя в настоящей времянной жизни казни по Законам, в будущей же Суду Божию. В заключении же клятвы моей целую Слова и Крест Спасителя моего Аминь20.

На 1843 год существовали такие правила режима. Иностранцы, въезжающие на территорию Российской империи, должны были сдать паспорта, выданные им компетентными властями их страны, взамен чего российские власти выдавали им новые. Однако эта процедура вовсе не являлась нововведением, ее придерживались уже в течение долгого времени. Лица, прибывавшие в Санкт-Петербург морем, иногда обменивали свои паспорта уже в Кронштадте, однако чаще всего в самом Петербурге. Те, кто добирался до России сухопутным путем, сдавали свой паспорт в первом же пограничном русском городе, откуда его отправляли в 3-е Отделение личной канцелярии Его Императорского Величества, а путешественнику выдавали пропуск – временный паспорт – исключительно для того, чтобы он мог продолжить путь до места назначения. Там в обмен на временный паспорт ему выдавали вид на жительство, если только из вышеназванного отдела императорской канцелярии не поступало иных указаний. Эта процедура строго соблюдалась, особенно в отношении иностранцев, прибывавших в Россию через Польшу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Бич Божий
Бич Божий

Империя теряет свои земли. В Аквитании хозяйничают готы. В Испании – свевы и аланы. Вандалы Гусирекса прибрали к рукам римские провинции в Африке, грозя Вечному Городу продовольственной блокадой. И в довершение всех бед правитель гуннов Аттила бросает вызов римскому императору. Божественный Валентиниан не в силах противостоять претензиям варвара. Охваченный паникой Рим уже готов сдаться на милость гуннов, и только всесильный временщик Аэций не теряет присутствия духа. Он надеется спасти остатки империи, стравив вождей варваров между собою. И пусть Европа утонет в крови, зато Великий Рим будет стоять вечно.

Владимир Гергиевич Бугунов , Евгений Замятин , Михаил Григорьевич Казовский , Сергей Владимирович Шведов , Сергей Шведов

Приключения / Исторические приключения / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Историческая литература
Апостолы
Апостолы

Апостолом быть трудно. Особенно во время второго пришествия Христа, который на этот раз, как и обещал, принес людям не мир, но меч.Пылают города и нивы. Армия Господа Эммануила покоряет государства и материки, при помощи танков и божественных чудес создавая глобальную светлую империю и беспощадно подавляя всякое сопротивление. Важную роль в грядущем торжестве истины играют сподвижники Господа, апостолы, в число которых входит русский программист Петр Болотов. Они все время на острие атаки, они ходят по лезвию бритвы, выполняя опасные задания в тылу врага, зачастую они смертельно рискуют — но самое страшное в их жизни не это, а мучительные сомнения в том, что их Учитель действительно тот, за кого выдает себя…

Дмитрий Валентинович Агалаков , Иван Мышьев , Наталья Львовна Точильникова

Драматургия / Мистика / Зарубежная драматургия / Историческая литература / Документальное