Московский апокалипсис

По длинному Калашному переулку колонна выехала на Тверской бульвар. Здесь не замечалось ни огня, ни дыма. Русские мушкетёры толпились на тротуарах вперемешку с французами, но последних было уже большинство. Из распахнутых настежь окон домов высовывались во множестве наши раненые. В грязных, окровавленных повязках, они умоляли принести им воды и хлеба. Крики этих калек, брошенных армией, сопровождали отряд и на Страстном бульваре. Вдоль улицы стояли распряжённые телеги, тоже набитые увечными солдатами. Это мобилизованные крестьяне, привезя раненых в Москву, бросили свои повозки и удрали верхом, чтобы их не привлекли вторично. Кое-где возле госпиталей суетились французские лекари. Они пытались помочь несчастным, но тех были тысячи, и французы не справлялись. Батырь правил с каменным лицом, торопясь быстрее проехать мимо. Только однажды он повернулся к Петру и сказал сиплым голосом:

— Ну что я могу поделать?

— В городе разгорается большой пожар, — в тон ему ответил Ахлестышев. — Они же все сгорят!

Налётчик при этих словах ещё сильнее стегнул буланку. Они резко завернули на Петровский бульвар — и оба хором вскрикнули. Со стороны Драчёвки на слободку надвигалась сплошная стена огня.

Глава 4

Московский апокалипсис

Держась правой стороны бульвара, закрыв лица полами одежды, вардалаки долетели до Трубной площади и свернули на Неглинную. Их встретили несколько десятков обитателей Волчьей долины. С баграми и топорами, а также полными кадушками воды, они готовились к встрече с огнём. Распоряжался всем Тетей.

Вернувшиеся налётчики тоже встали в цепь. Жар приближающегося огня нарастал. На слободку непрерывно падали сверху горящие доски и головни. К ним тут же подбегали, набрасывали кошму или заливали водой. На той стороне площади то тут, то там, как спички, вспыхивали дома. В Драчёвке было совсем плохо — она погибала. Закопчённые, в обгорелой одежде, оттуда бежали люди. Кто-то тащил узлы с вещами, но большинство не успело схватить и самого необходимого. Между Трубой и Сретенкой — множество переулков, застроенных деревянными домами непритязательной архитектуры. Все они сейчас были обречены. Несчастные погорельцы добегали до Неглинной и здесь переводили дух. Иные падали без сил, от отчаяния и горя. Всюду стоял плач; люди наперебой рассказывали друг другу об ужасах пожара…

По счастью, ветер дул с юго-запада. Зловонное болото — беда Трубной площади — представляло для огня некоторое препятствие. Кроме того неподалёку, у Рождественской, находился бассейн от Мытищинского водовода (местные жители называли его — «басейня»). Этот источник был теперь очень кстати, поскольку в изобилии поставлял воду для тушения. Саша-Батырь принялся энергично распоряжаться. Добычу со всех телег сложили в каменную кладовую, закопанную в землю по крышу. Туда же аборигены Волчьей долины спешили укрыть самое ценное из домашнего скарба. Уголовные проявили высокую степень организованности. Были заведены дежурства — люди сменялись каждые два часа. На случай бегства стояли наготове запряжённые телеги. Во дворах запасли бочки и вёдра с водой. Но опасность, наползающая с севера, казалась неодолимой.

Неожиданно в начале Неглинной появилась большая колонна французов. Всмотревшись, Ахлестышев не поверил глазам. Целая рота сапёров с топорами на длинных рукоятках спешила на выручку слободе. Впереди, возвышаясь над товарищами подобно голубятне, шёл сержант-майор Жак и кричал:

— Мортира! Кулеврина! Саша! Мы идём!

Рослые бородатые мужики в длинных кожаных фартуках и белых крагах сразу внесли успокоение в ряды обывателей. Только сапёрам во всей Великой армии разрешалось носить бороду, и это делало их похожими на русских. Люди увидели, что пришла помощь, и повеселели. В рядах французов тут же обнаружилась Мортира Макаровна. Выяснилось, что многих она уже знает по именам! Послышался хохот, полетели солёные, но добродушные шутки. Сапёры щипали сочную девку за пышные формы и улыбались до ушей. Ай да Мортира!

Жак подошёл и пояснил Ахлестышеву с Батырем:

— Дивизия Роге, к которой я имею честь принадлежать, получила приказ защищать Французский квартал.

— Это где такой в Москве? — изумился налётчик.

Пётр расспросил унтер-офицера и выяснил, что в понятие «Французский квартал» входили площадь у Владимирских ворот Китай-города, Лубянка, Мясницкая и Кузнецкий мост с прилегающими переулками. Но Жак с приятелями самовольно расширили географию опекаемого района. С целью защитить Мортиру Макаровну с Кулевриной Степановной! И вот сапёры Молодой гвардии явились на помощь Волчьей долине…

Ситуация стала выправляться. Ветер утих, пламя отступило от бульваров и ушло вглубь Драчёвки. Пётр решил, пока спокойно, найти Ольгу. С помощью Тетея он разыскал дом в Нижнем Кисельном переулке, и стукнул в левую половину. Послышался робкий голос Евникии:

— Кто там?

Через минуту Пётр уже обнимал княгиню Шехонскую.