Московский инквизитор

— Это само собой, — успокоившись, ответил мужик. — Хлеб и все прочее у нас брали, а еще на ферму каждый день за молоком ездили — трехлитровую банку покупали. Сначала хозяйка туда с охранником съездила и договорилась, а потом уже он один. Матвеич — это фермер наш — говорил, что хозяин желудком маялся, вот для него и брали.

— Спасибо большое, вы нам очень помогли, — поблагодарил его Гуров, да вот только тон у него был совсем нерадостный. — Вы посидите пока в коридоре — вдруг еще что-нибудь уточнить придется.

Мужик вышел, а Лев повернулся к остальным:

— Ну, теперь я вас слушаю.

Пожилой уставший капитан кивнул в сторону лейтенанта:

— Вот он, герой наш! — И приказал тому: — Докладывай!

— Товарищ полковник! — начал тот, вытянувшись в струнку.

— Вольно! — сказал ему на это Лев. — И не напрягайтесь вы так! Ничего докладывать не надо. Просто расскажите своими словами, что вы узнали.

— Так точно, товарищ полковник! — отчеканил парнишка, но встал все-таки посвободнее. — Я так рассудил, что баба Дуся у нас в поселке все сплетни спокон веков знает…

— Это продавщица в нашем магазине, — пояснил капитан. — В то время он у нас один был, а остальные уже потом появились.

— Вот я к ней и пошел, — продолжил лейтенант. — Мужчину на фотографии она совсем не узнала, женщину поначалу — тоже, а вот как браслет увидела, так тут точно вспомнила, что видела такой на той женщине, которая в сгоревшем потом доме жила. Баба Дуся сказала, что он так весь огнями и сверкал. Тут я ей снова фотографию женщины показал, и она сказала, что вроде бы похожа. Я и доложил.

— Молодец, товарищ лейтенант! — кивнул ему Лев.

— Служу Отечеству! — дрогнувшим голосом ответил парень.

— Ты сядь, сынок, — устало попросил его Гуров.

Суммировав и обобщив то, что узнал раньше, и то, что услышал сейчас, он до конца убедился, что изначально был прав, но эта правда была настолько ужасна, что просто не укладывалась у него в голове, и он первый раз в жизни был бы счастлив ошибиться.

— Андрей Федорович, — повернулся Лев к Косареву. — Можно связаться с той пожарной частью, откуда на этот вызов приезжали машины, и узнать, находится ли в пределах досягаемости кто-нибудь, кто лично выезжал на этот пожар, причем тушил не снаружи дома, а был внутри? Если такой человек найдется, его нужно привезти сюда.

— Да не проблема, сейчас организуем, — ответил Косарев.

Он начал звонить, а Лев тем временем обратился к капитану:

— Мне надо побывать в этом доме.

— Товарищ полковник! — в ужасе воскликнул тот. — Да он же еле стоит! Не дай бог, вас завалит! Москва меня за это просто убьет!

— Чего Москве об тебя руки пачкать? — хмыкнул Стас. — Я тебя лично расстреляю. Но раз Лев Иванович сказал, что ему нужно там побывать, значит, нужно. И безопасность его ты обеспечишь! Хоть каску монтажную достанешь! Такая голова даже не на вес золота, а на вес бриллиантов ценится!

Стас балагурил по привычке. Он пока не до конца понимал, что происходит, но чувствовал, что Лева, как говорится, вышел в цвет, да вот, судя по его виду, как бы этот цвет не оказался черным. Поговорив с пожарными, Андрей Федорович доложил:

— Там есть один такой человек, как раз на смене сейчас. Я договорился, и его сюда привезут.

— Товарищ полковник, да как же вы в этот дом пойдете? — снова завел свою песню капитан.

Но Гуров на него так глянул и таким тоном сказал:

— Исполнять! — что тот мгновенно заткнулся. — Ну, ведите, — попросил Лев. — И фонари помощнее захватите, пожалуйста.

— Тогда уж лучше на машине, чтобы потом еще и фарами можно было посветить, — смирившись с неизбежным, предложил капитан.

Когда они стояли на улице, Косарев тихо спросил:

— Лев Иванович, зачем вам пожарный? Его, конечно, сейчас привезут, но зачем?

— Андрей Федорович, он — моя последняя надежда на то, что я ошибаюсь, — ответил Гуров таким тоном, что расспрашивать его дальше у Косарева пропало всякое желание.

Они подъехали к тому, что осталось от некогда вполне приличного особняка, на двух машинах. В свете включенных фар было видно, что большие двустворчатые двери при тушении пожара просто выломали, и вместо них зиял темный проем. Вооружившись двумя мощными, скрепленными вместе скотчем, чтобы было удобнее, фонарями, и в неведомо как, но оперативно добытой капитаном монтажной маске, Лев направился внутрь, а Крячко следом за ним.

— Ты куда? — удивился Лев.

— А ты думал, я тебя одного отпущу? — язвительно поинтересовался тот. — Вместе столько лет проработали, вместе и погибнуть будет веселее, да и на том свете вдвоем сподручнее от чертей отбиваться.

— Думаешь, на рай не потянем? — усмехнулся Гуров.

— А на хрен он нам сдался? После нашей службы здесь мы там в первый же день от тоски второй раз помрем. А в аду наши ребята. Представляешь, сколько мы там своих старых знакомых встретим? — Стас, как всегда, балагурил.

— Все правильно, только кто, в случае чего, будет руководить спасательными работами? Или ты на них надеешься? — поинтересовался Лев, кивнув в сторону остальных. — Так что прикрывай мне спину здесь.

Крячко смачно выматерился, а потом рыдающим голосом проговорил: