Москва 80

— Вы видели эти наряды милиции, которые Щелоков поставил на каждом московском перекрёстке? — обратился Андропов ко всем членам Коллегии. — Это же стыд какой-то.

— Мне вначале показалось, что он детей сюда привёз, — поддержал Председателя один из генералов.

— Что вы хотите, он же на вокзале демобилизованных солдат отлавливает. Обещает им московскую прописку. Ребята из деревень, щуплые, низкорослые. До дома так и не доехали. Уже стоят в милицейской форме, несут дежурство. Это, конечно, очковтирательство, а не борьба с преступностью, — печально заключил Андропов.

Грибин мог праздновать маленькую победу: зерно упало в благодатную почву. Андропов, если и не верил до конца в криминальную версию исчезновения Шадрина, то, по крайней мере, считал её вероятной на 50 %. Большего и не требовалось.

— Что у вас еще? — спросил Андропов у Грибина, показывая, что Коллегии пора переходить ко второму вопросу совещания.

— Я хотел бы доложить план наших оперативных мероприятий, — ответил Грибин.

— Работайте согласного вашего плана, — это был явный карт-бланш со стороны Председателя на все дальнейшие действия.

Грибин встал из-за стола:

— Я могу идти, Юрий Владимирович?

— Можете, — отпустил его Андропов.

Он попрощался с присутствующими и уже направился к массивной дубовой двери, когда его окликнул Андропов:

— Юрий Афанасьевич, передайте мне, пожалуйста, эти ваши документы по МВД.

— Копия документов уже у вашего секретаря.

— Спасибо, — поблагодарил его за расторопность Председатель.

По пути в свой кабинет — от приёмной Андропова его отделяли два этажа — к Грибину опять вернулось неприятное чувство тревожного ожидания. Каждый день, ровно в 15.30, когда в США наступало утро, он получал сводку последних новостей русской службы «Голоса Америки». Антисоветские новости со всей этой диссидентской чушью про Сахарова или Щаранского мало его заботили. Его интерес был в другом. Поскольку «Voice of America» являлась правительственной радиостанцией, через неё американская сторона имела привычку извещать КГБ о судьбах тех или иных советских перебежчиков. По глубокому убеждению Грибина янки делали это вовсе не из гуманитарных соображений, а только для того, чтобы унизить Комитет. С явной издёвкой они, словно, говорили: «Эй, ребята! Не ломайте голову, не ищите этого человека — с ним всё окей, он у нас».

И сейчас, подходя к дверям своего кабинета, Грибин даже представил, каким, в случае худшего оборота дела, будет отредактированный рукой ЦРУ текст:

«По проверенным данным наших источников в начале мая нынешнего года сотрудник центрального аппарата Комитета Государственной Безопасности в Москве майор Шадрин Виктор Иванович вместе с женой и пятилетней дочерью Настей бежали из Советского Союза. Детали дерзкого побега не сообщаются. В настоящее время семья Шадриных находится в безопасности в одной из стран Западной Европы. По непроверенной пока информации супруги Шадрины уже обратилась к правительству Соединённых Штатов с просьбой о политическом убежище».

Наверное, как-то так будет выглядеть профессиональный некролог начальнику первого отдела Второго Главного Управления полковнику Грибину.

Он быстро пробежал глазами сводку последних новостей «Голоса Америки». «Некролога» он там не обнаружил. Затем он ознакомился с телеграммами из Хельсинки, Бонна и Лондона. Все три резидентуры не зафиксировали повышения активности со стороны своих американских и английских «коллег».

Всё было настолько тихо, что в какой-то момент Грибину даже показалось, что он и сам уже готов поверить в версию с разбойниками на дорогах.

Остывающие следы

Жечков не мог больше ждать и поехал на квартиру Шадрина, невзирая на то, что там еще работали чекисты.

На первый звонок никто не ответил. Собственно, его это не удивило, примерно такого поведения от кагебешников он и ожидал. Когда изнутри не отреагировали на второй звонок, он задумался: если такой же безуспешной будет и третья попытка, то что ему останется делать — стучать в дверь кулаками и кричать, что он следователь прокуратуры?

Но дверь осторожно открыли и пожилой лысый мужчина, как ни в чём не бывало, осведомился:

— Что вам здесь нужно?

Жечков предъявил свое удостоверение и представился, полагая, что этого достаточно, но человек изнутри не снял цепочку с двери.

— Я должен позвонить своему руководству, — сказал он и снова захлопнул дверь.

Из лифта вышла пожилая женщина с собакой и подозрительно посмотрела на топчущегося под дверью Жечкова. Он отвернулся от неё, а она не задала никаких вопросов: почти все жильцы этого дома имели отношение к Комитету, и Геннадий чувствовал здесь себя непрошенным гостем.

— Входите, пожалуйста, — открыв дверь, сказал лысый мужчина, видимо, получивший по телефону указание не чинить препятствие следователю. — Сразу одна просьба: — дополнил он — не трогать ничего в доме без нашего разрешения и без перчаток.

В ответ на удивленный взгляд Жечкова он протянул ему пару белых хлопчатобумажных перчаток.