Москва 80

Через час прапорщик на складе, оттянув в сторону внутреннюю прокладку шлема, выписал номер изделия и сверил его с записями в журнале учёта материальных ценностей.

— Шлем номер 52236 записан за Филиппенко, — равнодушно произнёс прапорщик, лишь три месяца служивший в части и не знавший о судьбе лётчика.

Воспользовавшись предоставленными ему военными средствами связи, Валтонен прямо из штаба авиаполка позвонил Жечкову и в двух фразах поставил точку в бессонной гонке последних полутора суток:

— Всё подтвердилось. Шлем номер 52236 принадлежал Филиппенко.

Утром 15 июня сразу после ареста Самохина авиарейсом доставили в Петрозаводск и прямиком из аэропорта привезли к гаражу на окраине города, где его ждали Жечков и Валтонен.

— Самохин, объясните, как этот предмет оказался в вашем гараже? — указав на шлем в коробке, спросил Жечков.

Еще утром проснувшийся в бодром расположении духа в далёком теперь Наро-Фоминске, Самохин понял, что отпираться бессмысленно и надо спасаться:

— Я не убивал, — взмолился он.

— Кто убивал?

— Если я признаюсь, вы зачтёте это как чистосердечное раскаяние?

— Мы учтём.

— Это Сунгоркин! Вначале речь шла о том, что нужно просто угнать машину. Когда мы оказались на месте, я ему и говорю: «как же её угнать, если в ней люди спят?». А он пошёл и убил их. Без предупреждения, поставил меня перед фактом, что теперь я соучастник.

— Где сейчас Сунгоркин?

— Сунгоркин — прошу это тоже учесть, как чистосердечное признание — сейчас занимается тем же в московской области.

— Вы вместе с ним?

— Я не убиваю, он меня привлекает потом.

— Вы можете указать места захоронения жертв?

— Здесь, в Карелии?

— Сначала здесь, потом под Москвой.

— Могу.

В распоряжении Жечкова находился вертолёт ГАИ, которым он и предложил воспользоваться, чтобы ускорить следственные действия. Однако с воздуха Самохин не узнавал мест, и вертолёт пришлось посадить на обочине шоссе и дожидаться там оперативных машин. Так, по соседству с закованным в наручники бандитом Жечкову представилась первая за всю командировку возможность оценить красоту Карелии. Он прогулялся до опушки леса и обратно, глубоко вдыхая разлитый в воздухе сосновый аромат.

Завидев вертолёт ГАИ, водители на мурманском шоссе сбрасывали скорость и высматривали по сторонам, не случилось ли здесь чего-то особенного.

Жечков стоял на обочине и энергичным жестом руки, как заправский автоинспектор, показывал водителям, чтобы они быстрее проезжали. Во всей этой истории ему, почему-то, было очень жалко того паренька из белгородской области, который так и не дождался настоящего лётного шлема. Может быть, по окончании дела передать его парню, подумал он. Или этого делать не стоит? Он не знал.

О деле Шадрина, которое и забросило его в Карелию, Жечков даже не думал. Настолько далёким и не связанным с последним эпизодом казалось оно ему теперь.

Новый резидент в Москве

— Уходим в отрыв, — приказал Грибин водителю на выходе из тоннеля под площадью Маяковского.

Водитель резко добавил газа и, маневрируя в потоке, пошёл на обгон попутных машин. Висевшая за ними на хвосте вторая «Волга», чтобы не отстать, тоже прибавила скорости и вскоре нагнала беглецов.

— Направо, к зоопарку, — крикнул Грибин, когда поворачивать уже было поздно.

Водитель резко затормозил и, послав машину в управляемый занос, развернул ее мордой на 90 градусов и таким вот образом «вписался» в поворот.

— Приготовиться к выброске, — команда Грибина касалась теперь третьего человека в салоне автомобиля, сидящего рядом с водителем молодого человека лет тридцати.

Изготовившись к планируемой «выброске», молодой человек уже держал правую руку на ручке отпорного механизма двери.

— Подрежь вот этот грузовик и нырни перед ним направо, на Зоологическую, — скомандовал Грибин.

Водитель обогнал грузовой ЗИЛ с длинным прицепом и из крайнего левого ряда резкой дугой повернул направо.

Шедшая сзади «Волга» видела манёвр преследуемой машины, но повторить его не могла: злополучный грузовик уже медленно выползал на перекрёсток, длинной кишкой своего прицепа парализуя возможность быстрого правого поворота.

Именно в эти секунды, когда преследователи замешкалась с поворотом, «Волга» Грибина резко притормозила, и из неё, даже не дожидаясь полной остановки, буквально, вылетел передний пассажир, молниеносно нырнул в арку ближайшего двора, а машина без промедления продолжила движение.

Свернув на 1-ю Брестскую, «Волга» Грибина остановилась с включённой аварийной сигнализацией. Через несколько секунд вслед за ней из-за поворота выскочила вторая машина и, увидев жёлтые мигающие фонари, припарковалась сзади. Этот условный световой сигнал означал конец экзамена.

Двое молодых курсантов вышли из задней машины и подошли к ожидавшему их на тротуаре Грибину.

— Ну, что я могу сказать, молодцы! — сказал им Грибин.

Ребята скромно улыбнулись, пытаясь скрыть радость от успешно сданного ими зачёта.

— Какие-нибудь замечания по маршруту есть? — спросил Грибин.

— Нет, нормально всё было, — ответили они.

— Нормально? — переспросил Грибин.

В ответ они утвердительно закивали.