Москва Икс

Черных открыл сейф, вынул несколько листков с машинописным текстом и большую клеенчатую тетрадь, упал в кресло, закинул ноги на стол и стал шуршать бумажками. В тетрадь он заносил некоторые мысли, наблюдения, чтобы не держать в голове лишний информации, в тетради была начерчена таблица с именами морских пехотинцев, убитых во время операции «Гарпун» и тех, кому повезло, кто выжил, и отдельно кое-какие адреса и телефоны – жен, детей, матерей, любовниц, – они могут понадобиться в скором времени.

Наверное, герои этой истории, бывшие морпехи Северного флота, стараются забыть прошлое, всю эту чертову операцию, забыть кровь, потерю друзей, предательство, у них давно другая жизнь, но прошлое бежит следом, держит за шкирку и не хочет отпускать. Девять лет прошло… За эти годы один офицер и два прапорщика скончались. Станислав Ухов, старший лейтенант в отставке, пять лет назад под Новый год пьяным замерз на улице. Прапорщик Иван Ткачук получил увечья во время аварии в котельной, где работал истопником, умер в машине «скорой». Прапорщик Николай Абрамов попал под машину, получил серьезные травмы, умер в крошечной больнице, в Рязанской области.

Чтобы развеять последние сомнения и все проверить, по месту жительства этих граждан побывали оперативники, представились работниками местных военкоматов, поговорили с родственниками, сказали, что хлопочут об увеличении пенсии на умершего кормильца, дело это непростое, потребует времени, и бюрократы не дремлют. Опера забрали кое-какие документы и фотографии, побывали на кладбищах.

А буквально месяц назад умер еще один участник событий девятилетней давности некий Иван Губанов. Проживал в Колпино под Питером, был женат, осталась приемная дочь семи лет и годовалый сын. Лейтенант Губанов умер в квартире любовницы, когда они вдвоем принимал душ. Что ж, список стал короче, сама смерть его проредила, значит, – возни меньше, – он вычеркнул четыре имени фломастером.

Перелистал страницы, – вот те счастливчики, кто выжил и до сих пор неплохо себя чувствует. Как пишут в газетах: «их судьбы сложились по-разному». Некий Вадим Матвеев заочно окончил строительный институт, быстро взлетел наверх, получил должность старшего прораба, начальника СМУ, а теперь он заместитель управляющего строительным трестом. Женат, есть ребенок. Роман Ищенко живет в Питере, водитель грузовика, женат, дочери два годика. Николай Петров, – старший товаровед в московской комиссионке, где перепродают импортную аудио технику, женат, двое детей. Артур Зарецкий, – холост, живет в Питере, в одной квартире с престарелой матерью и сестрой. Инвалид первой группы, детей нет, получает пенсию, подрабатывает в церкви…

Эти четверо ни от кого не прячутся, живут открыто и пребывают в заблуждении, что большие неприятности всегда, как было и раньше, обойдут их стороной. С Ищенко и Зарецким можно не церемониться, не надо искать трудных решений там, где все просто и ясно.

Немного сложнее с Вадимом Матвеевым из строительного треста, – человек относительно молодой, но заметный, если что-то с ним приключиться, например, встреча с вооруженным бандитом, которая кончится плохо, – поднимется шум. Будут строчить в районной газете, а потом и в областной… Некролог с фотокарточкой Матвеева, а рядом целый очерк под заголовком «Знаете, каким он парнем был?» И запретить этого нельзя. В горбачевские времена газеты получили слишком много воли и слишком мало ответственности, молодые журналисты вытирают ноги о заслуженных людей, не смотрят на чины и звания, все ставят под сомнение…

Но главная проблема, – трое военнослужащих, пропавших без вести… Раненые во время операции «Гарпун», они вернулись в Северодвинск на десантном корабле, проходили лечение в госпитале, когда пошли на поправку, избили контрразведчиков, угнали машину и пропали, будто в воду канули, наверное, сменили имена, живут неизвестно где, непонятно что замышляют, – от них жди беды. Вопрос в одном, – когда рванет этот ящик динамита, точнее, целых три ящика.

Мирзаян, Кузнецов и Бондарь.

* * *

Черных налил из термоса стакан чая, бросил пару кусков сахара, размешал карандашом и стал разглядывать два книжных шкафа, забитых материалами партийных съездов, конференций и пленумов ЦК, на почетном месте в средних рядах – полное собрание сочинений Ленина – пятьдесят огромных томов в строгом темно-синем переплете с золотым тиснением.

На стене над письменным столом большой портрет, – бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, облаченный в парадный светло-серый мундир маршала, с золотыми звездами на груди, сидел у окна с видом на Кремль, смотрел строго, густые сросшиеся брови были нахмурены. Это произведение искусства не сняли с гвоздя по какому-то недоразумению, по ошибке или ждали второго пришествия Брежнева. Рядом портрет Горбачева, тоже под стеклом, этот товарищ в цивильном синем костюме и бордовом галстуке, на лице загадочная, словно у Моны Лизы, улыбка, на заднем плане башенки Кремля.