Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

С помощью полиции и казаков разогнали и студенческие волнения 1887 года, известные как «Брызгаловская история». В годы контрреформ инспектором Московского университета был А. А. Брызгалов, отличавшийся чрезвычайной подозрительностью и видевший во всем политическую подоплеку. Он набрал себе штат помощников из бывших унтер-офицеров, поощрял доносительство, а главным средством исправления считал карцер[302]. Учащиеся решили отомстить ненавистному инспектору. Студент третьего курса юридического факультета Синявский нанес Брызгалову пощечину. Инцидент произошел 22 ноября 1877 года в зале Московского Дворянского собрания, во время исполнения вальса-фантазии Глинки[303]

.

Гражданскими панихидами и небольшими волнениями в 1889 году сопровождались похороны Н. Г. Чернышевского и М. Е. Салтыкова-Щедрина[304]. Накануне 30-летней годовщины отмены крепостного права около 400 студентов желали отслужить панихиду по царю-освободителю. «Студиозусы» нашли закрытыми храм Христа Спасителя, Чудов и Страстной монастыри. В этот день учащиеся высших учебных заведений ходили по улицам с песнями и освистывали чиновников, проходя мимо их домов.

Разгону в эти годы подвергались и рабочие выступления, включая сходки, стачки, демонстрации и маевки. Но перелом в сознании рабочих наступил только в 1905 году, который и привел к массовым уличным выступлениям по всей стране. Коллективизм, закрепленный в популярном на рубеже XIX–XX веков лозунге «Один за всех, и все за одного», не выходил за пределы региона или города. Солидарность с рабочими других городов воспринималась как редкое явление. Даже первомайские стачки и демонстрации до 1905 года были малочисленными и проходили в основном в столицах и крупных промышленных центрах юга и запада Российской империи.

В 1880—1890-е годы, когда в стране главенствовала политическая реакция, наиболее организованным все же представлялось студенческое движение. Как отмечал В. К. Плеве, «крамола производит во время студенческих беспорядков свой рекрутский набор»[305]. В начале 1880-х годов в Первопрестольной насчитывалось 21 высшее и среднее учебное заведение, которые посещали около 9 тысяч человек[306]

. К 1904 году в рядах студенчества Московского университета числилось 5641 человек. Среди родителей учащихся средние и мелкие чиновники составляли 20,6 %, мещане – 18,8 %, купцы – 16,9 %, дворяне – 16,4 %, крупные чиновники и офицеры – 7,9 %, крестьяне – 5,7 %, священники – 4,9 %[307]. В Московский университет поступали лица, происходившие из самых разных страт и прослоек общества, от крайне бедных до чрезвычайно обеспеченных.

1 декабря 1894 года группа студентов Московского университета «устроила обструкцию» самому В. О. Ключевскому. Полиция арестовала зачинщиков. Причиной для выступления стала речь именитого ученого в память об умершем Александре III, произнесенная днем ранее. На лекции часть студентов свистела, а самые распоясавшиеся преподнесли Василию Осиповичу брошюру с текстом его верноподданнической речи, куда был вклеен листок с басней Фонвизина «Лисица-кознодей». Басня заканчивалась словами: «Чему дивишься ты, что знатному скоту льстят подлые скоты?» За дерзкую выходку из университета исключили троих студентов, их возмущенные товарищи устроили сходку. Полиция арестовала 49 участников волнения, некоторые были высланы из города.

В дни праздников и гуляний полиция переходила на усиленный режим несения службы для оперативного пресечения возможных студенческих волнений. Обер-полицмейстер предостерегал своих подчиненных и приказывал им усилить бдительность, не отлучаясь из участков: так случилось, в частности, 12 января 1894 года, в день начала занятий в Московском университете.

В связи с коронацией Николая II в апреле 1896 года из Москвы выслали около 90 политически неблагонадежных студентов. 18 ноября 1896 года в Москве прошла демонстрация в память жертв Ходынской трагедии. На улицу вышли около полутысячи студентов. «Усиленные полицейские наряды встретили шествие у Пресненской заставы и потеснили студентов к университету. Арестовано было 36 человек, остальных полиция отпустила. Вслед за этим в университете начались сходки с требованием свободы арестованным и отмены устава 1884 года. Полиция провела массовые аресты, заключив под стражу более 750 студентов», – пишет В. Ф. Овченко.

Он же отмечает, что во второй половине 1890-х годов московское студенческое движение страдает неорганизованностью и стихийностью, но оно уже отличается массовостью и быстрой мобилизацией его участников. Это говорит о вырабатывающихся схемах связи и растущем количестве способов передачи информации о месте сбора. В. И. Ленин утверждал, что до появления рабочих организаций, до середины 1890-х годов в России «…бунтовали одни студенты»[308].