Мост к разуму

– Они должны были сразу вытащить всех вас из скорлупок, раз вы уже были на месте, – заметил Франклин. – Подцепить к вертолету можно было и пустых солдатиков – для этого механики не нужны. Зато вы могли бы увидеть Каролин в последний раз, прежде чем ее забрали в прозекторскую.

– Как сказать… – я довольно смутно помнил то, что тогда было. Все, конечно, знали, что мы с Каролин любили друг друга, и меня накачали транквилизаторами еще до того, как я вылез из скорлупки. Мне назначили полный курс транквилизаторов и психотерапии. А спустя какое-то время я перестал принимать лекарства и у меня появилась Амелия – она в какой-то мере заменила мне Каролин. Вот именно что в какой-то мере.

Я ощутил внезапный прилив неудовлетворенности и страстного желания – отчасти из-за Амелии, с которой мы были вынуждены не видеться целую неделю, отчасти – из-за своего потерянного навсегда прошлого. Никогда больше не будет второй Каролин. И не только потому, что она умерла. Вместе с ней умерла и часть меня самого.

Разговор переключился на более безопасную тему – на кинофильмы, которые почти все мы, за исключением Франклина, терпеть не могли. Тем не менее я героически попытался поддержать беседу, хотя мысли мои то и дело возвращались к теме самоубийства.

Когда я был в подключении, эти мысли никогда не всплывали на поверхность. Может быть, в армии об этом известно абсолютно все и найден способ с этим бороться. Для себя я точно знал, что могу бороться с подобными мыслями. Даже Канди до сих пор почти ничего не заподозрила.

Но вряд ли я смогу справляться с этим еще лет пять, непрестанно убивая и умирая. А войне конца и края не видно.

Когда у меня появлялись такие мысли, мне даже не было грустно. Я относился к этому не как к утрате, а как к освобождению – и вопрос состоял не в том, случится это или нет, а в том, когда и как это случится.

Наверное, когда Амелия меня оставит – это и будет «когда». А «как» – пока я определенно представлял себе только то, что это должно случиться в подключении. Может, прихвачу с собой пару генералов. Продумывание подробностей можно отложить до того времени, когда вопрос встанет ребром. Но я уже узнал, где в Портобелло живут наши генералы – в здании номер 31. И за те годы, пока я служил механиком, мне ничего не стоило наладить контакты с солдатиками, которые охраняют это здание. Есть способы, которые позволят отключить их за долю секунды. Только надо будет постараться по пути туда не убить никого из «бутсов».

– Эге-гей, Джулиаан! Есть кто-нибудь дома? – голос Ризы, сидевшего за другим столиком, вывел меня из задумчивости.

– Прости, задумался.

– Ну ладно, тогда иди думать к нам. У нас возник вопрос из области физики, на который Амелия ответить не может.

Я взял свой стакан и перешел за их столик.

– Значит, этот вопрос не из физики элементарных частиц.

– Нет, все гораздо примитивнее. Почему вода, вытекающая через трубу, закручивается водоворотом в Северном полушарии в одну сторону, а в Южном – в другую?

Я глянул на Амелию – она кивнула с самым серьезным видом. Она, несомненно, знала ответ, да и Риза тоже. Это они просто пытались отвлечь меня от разговоров о войне.

– Элементарно. Молекулы воды намагничены И всегда ориентируются на север и юг.

– Ерунда какая! – заметила Белда. – Если бы вода была намагничена – это знала бы даже я.

– На самом деле это просто такая старинная байка. Бред сивой кобылы – прости, Белда.

– Ничего, Джулиан. Седина мне к лицу, – ответила Белда.

– Водоворот закручивается в том или ином направлении в зависимости от размеров и формы выходного отверстия, а также от характеристик поверхности, прилегающей к отверстию. Люди почему-то слепо верят в эту байку про полушария, невзирая на то что в их собственном доме могут встречаться доказательства обратного.

– Сейчас пойду домой и проверю, – сказала Белда. Она допила свое вино и медленно встала со стула. – Детки, ведите себя хорошо, – и пошла прощаться с остальными.

Риза, улыбаясь, проводил ее взглядом.

– Ей показалось, что ты был там таким одиноким и заброшенным…

– И грустным, – добавила Амелия. – Мне тоже так показалось. Ты столько пережил – а мы здесь снова и снова бередим твои раны.

– От нас не скрывали, что подобное может произойти. Я имею в виду, нас ведь даже готовили к этому еще на тренировках – как могли. Подключали к записям умиравших людей – сначала при неглубоком контакте, потом при полном.

– Кое-кто из маньяков с имплантатами прокручивает такие записи ради удовольствия, – заметил Риза.

– Ага. Их бы на мою работу…

– Я как-то посмотрела их каталоги с расценками, – Амелия обхватила себя руками. – Записи людей, умерших в несчастных случаях во время гонок. Записи казней.

– А подпольные записи еще круче, – Ральф просмотрел пару таких штук, так что я знал, каково это – от него. – Наверное, записи наших сменщиков, тех, что погибли, уже продаются где-нибудь из-под полы…

– Но правительство не может…