Мост в Хейвен

Глаза начало щипать от слез. Она задышала чаще. Он передал ее другому мужчине и даже не предупредил, а она согласилась просто из дерзости. Мистер Мосс обнял ее за талию и наклонился.

— Не давайте им повода для злорадства, не оглядывайтесь, не плачьте там, где они могут вас увидеть. И высоко держите голову. — Это был приказ.

Она подчинилась.

— Не знаю, правильно ли я поступаю, отправляясь с вами. — Ее голос дрожал.

— На данный момент правильного решения нет. Это просто бегство. — Он говорил обыденным тоном. — Держитесь, пока мы не выедем из ворот. А потом можете наплакать ведра слез, рвать и метать. Но не сейчас. И не здесь. Посмотрите на меня. Улыбнитесь. И делайте это естественно. Хорошая девочка. — К входу подкатил новенький черный «кадиллак», из него вышел молодой слуга в черной униформе и кепке. — Экипаж подан, Золушка.

Абра быстро села в машину. Она начала дрожать еще больше. Ей стало холодно. Девушка сжимала и разжимала руки, ей вдруг захотелось открыть дверцу, но она передумала. Доведи дело до конца, трусиха. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Она смотрела, как мистер Мосс обходит машину спереди. Он что-то сказал молодому человеку, вручил ему сложенную бумажку и сел на водительское место.

— Вы отправляетесь на встречу с волшебником, удивительным волшебником из страны Оз. — Он тихонько запел, точно попадая в ноты, и подмигнул ей, завел мотор и нажал педаль газа. Как только они выехали из ворот и повернули налево, он ласково сказал ей: — А теперь можете плакать.

Абра отвернулась от него, чтобы он не видел льющихся по щекам слез, и стиснула зубы. Ее спаситель положил ей на колени белоснежный платок с монограммой. И она с благодарностью взяла его.

— Я его ненавижу.

— Пока нет, но когда-нибудь вы узнаете, каков Дилан на самом деле. Можете этим утешиться. Вы продержались дольше других девушек, насколько я знаю, и он никогда не помогал им устроиться.

— Мне повезло.

Мистер Мосс взглянул на нее:

— Вы мужественная. Мне это нравится. — Девушка зажмурилась. Я такая дура. — Отдавайте себе должное, когда это заслуженно. Вы выжили в доме скорпиона и ее сынка. Они оба хватают и кусают. Лилит кормится на разрушенных жизнях. Это ее бизнес — знать все последние и самые крупные скандалы.

Все ли говорил ей Дилан? Абра задумалась. Хотя какое это имеет значение теперь?

— Я думала, что Дилан меня любит. — Она так отчаянно хотела верить, что кто-то сможет ее полюбить.

— Дилан Старк не способен любить. Забудьте о нем.

— У вас все так просто получается!

— Не просто. Это необходимость.

— А если у меня нет таланта? Что тогда? — Этот человек выкинет ее на улицу?

Его пристальный взгляд осматривал ее с головы до ног.

— Мы начнем с того, что у вас действительно есть, и это очень неплохо, действительно неплохо. — Он грустно улыбнулся. — Не нужно так пугаться. Я хочу не того, о чем вы подумали.

Чувства по-прежнему бушевали. Будет ли он таким же грубым, как Дилан? Он выше и шире в плечах. Но задавать вопросы она не стала. К счастью, Франклин Мосс тоже не стал задавать ей вопросов. И радио он не стал включать. Ей ни разу не доводилось ездить с Диланом без орущего радио.

Она отвернулась. Любил ли ее когда-нибудь Дилан, хоть немного? Она видела только похоть, сарказм и ярость. Абра оставалась с ним лишь потому, что ей было стыдно попросить о помощи. Оставалась, чтобы никто ей не сказал: «Как постелешь себе постель, так и будешь в ней спать». Оставалась из страха. Оставалась, потому что не знала, куда ей идти. Оставалась по сотне причин, ни одна из которых не имела смысла, даже для нее. А теперь она растерялась. И это чувство не имеет ничего общего с местоположением.

Этот мужчина вел машину иначе, чем Дилан. Он не ехал на сумасшедшей скорости, не поворачивал с визгом шин, проезжал мимо машин с запасом расстояния. Он вел быстро, но полностью контролировал машину. Он не отбивал ритм на руле, а крепко держал его.

Точно ли он предлагает ей спасение, или просто смену кровати? Ее окатило холодом от осознания. А это важно?

Они проехали на желтый свет.

— Хотите вернуться?

— К Дилану?

— К какой-то жизни или семье, которая у вас была до встречи с ним.

— Нет. — Даже если бы кто-то захотел ее найти, она бы не поехала. Она никогда не вернется в Хейвен. — У меня не было жизни.

— Совсем не было? — Он усомнился в ее словах.

— Ничего стоящего, о чем можно говорить.

— А ваша семья?

— У меня ее нет. У меня по-настоящему нигде не было дома.

Он взвесил ее слова, ее вид, потом стал смотреть прямо на дорогу.

— Это первое, на что я обратил внимание, увидев вас — загадочность. Вы выделялись. И держались особняком, наблюдали, за вами тоже наблюдали.

— Наблюдали?

Он хмыкнул, увидев ее взгляд:

— Вы мне не верите? Единственная причина, по которой к вам никто не подходил, — это Лилит, она сказала, что вы ее племянница. Никто не хотел рисковать и заслужить ее гнев.

— Она бы танцевала от счастья прямо на улице, если бы кто-то отобрал меня у Дилана.