Мост в Теравифию

Он стал раздавать книги, как велела миссис Майерс. Когда он проходил мимо, Фалчер схватил его за руку: "Побежишь сегодня?" Джесс кивнул. Гарри хрюкнул. "Он думает, кретин, что сможет меня обскакать! " При этой мысли что-то ёкнуло у Джесса внутри. Он знал, что он в лучшей форме, чем весной. Чёрт с ним, пусть думает, что победит, раз уж Петтис в шестом, а он, Джесс, преподнесёт Фалчеру ма-а-ленький сюрпризец. Чувство было такое, как будто он проглотил стаю кузнечиков. Быстрее бы! Сколько можно ждать?

Миссис Майерс следила за раздачей учебников с таким видом, словно она — президент Соединённых Штатов, только и занимающийся бессмысленными подписаниями и церемониями. Джесс вдруг догадался, что и ей не меньше их хотелось отсрочить подальше учебный год. Раздав учебники, он достал лист бумаги. Ему хотелось сделать целый альбом рисунков. Надо выдумать главного героя и сочинить про него историю. Попробуем взять всяких животных и придумать им имена. Хороший заголовок-ужеполдела. "Гиппопотам-гипнотизёр"? Ничего, звучит. "Кровавый крокодил"? Ещё лучше. Или так: "Дело дородного дракона". Неплохо.

— Что ты рисуешь? — Гарри Фалчер наклонился над его партой.

Джесс прикрыл лист рукой.

— Ничего.

— Ну, не будь жилой. Дай глянуть.

Джесс покачал головой. Гарри попытался оторвать его руку от бумаги.

— "Дело дородного..." Ну, дай, Джесс! — шептал он. — Я ничего не испорчу, — он нажал Джессу на большой палец.

Джесс прикрыл лист обеими руками и наступил Фалчеру на ногу.

— У-яяяя!

— Мальчики! — с лица миссис Майерс сошла улыбка, напоминавшая пирог с лимонным вареньем.

— Он наступил мне на ногу.

— Сядь на своё место, Гарри.

— Да он же...

— Сядь! Джесс Эронс, ещё один писк с твоей парты, и ты проведёшь перемену в классе. Переписывая словарь.

Лицо у Джесса горело от стыда. Рисовальная бумага соскользнула под парту, а он скорбно поник главой. Вот так теперь целый год. Вот так ещё восемь лет. Вряд ли он это выдержит.

Свой ленч дети ели за партами. Графство уже двадцать лет обещало школе столовую, но каждый раз не хватало денег. Джесс так старался не пропустить переменку, что жевал свой сэндвич с колбасой, плотно сжав губы и глядя на сердечко с инициалами. Вокруг него жужжали сплетни. Вообще-то за ленчем разговаривать не разрешалось, но это был первый день, и даже Майерс Драконья Глотка изрыгала меньше пламени, чем обычно.

— Она простоквашу ест! — через парту от него не покладая языка трудилась Мери Лу Пиплз, занимавшая среди пятиклассников второе место по стервозности.

— Дура ты, это йогурт! Ты что, телек не смотришь? — возражала Ванда Кэй Мур, сидевшая прямо перед Джессом.

— Ну!

Господи, почему они не могут оставить людей в покое? Почему Лесли Бёрк не может лопать то, что ей нравится?

Он забыл, что старается есть аккуратно, и громко отхлебнул молока. Ванда Мур обернулась, скорчив рожу:

— Джесси Эронс! Какой отвратительный звук!

Он тяжело на неё взглянул и отхлебнул ещё раз.

— И сам от-вра-ти-тель-ный!

Д-р-р-р-дзинь! Звонок на перемену. Мальчики, громко вопя, кинулись к дверям.

— Все мальчики немедленно садятся.

О, Господи!

— Девочки строятся и идут на игровую площадку. Пропускаем вперёд дам.

Мальчики затрепетали на краешках парт, как мотыльки, пытающиеся высвободиться из кокона. Неужели она никогда не разрешит им выйти?

— Хорошо. Теперь, если вы, мальчики... — они не дали ей переменить решение. Она ещё не окончила фразы, а они уже были на полпути к концу поля.

Пара, прибежавшая первой, чертила носками кроссовок финишную линию. Почва размокла после прошедших дождей, но под засухой позднего лета зачерствела, так что ничего не вышло, черту провели палкой. Пятиклассники, раздувшись от сознания своей значительности, гоняли ребят из четвёртого то туда, то сюда, тогда как малышня пыталась включиться в игру просто так, без спроса.

— Сколько нас побежит, ребята? — спросил Фалчер.

— Я! Я! Я! — завопил каждый.

— Это слишком много. Первые, вторые, третьи классы не бегут, кроме обоих Батчеров и Тимми Воэна. Так что не путайтесь под ногами.

Младшие классы пригорюнились, но послушно отступили.

— Так. Остаётся двадцать шесть, двадцать семь — стойте прямо — двадцать восемь. Насчитал двадцать восемь, Грег? — спросил Фалчер у своей тени, Грега Уильямса.

— Ровно двадцать восемь. Теперь вот что. У нас, как всегда, будут четвертьфиналы. Рассчитайтесь по четыре. Сперва бежит одна четверка, потом — другая...

— Знаем, знаем! — нетерпеливо орали ребята, перебивая Гарри, возомнившего себя Уэйном Петтисом этого года.

Джесс попал в четвёртую четвёрку, что ему вполне подходило. Он очень хотел сорваться с места, но неплохо и посмотреть, как берут старт другие. Среди первых, конечно, был Фалчер, он всегда лез вперёд. Джесс ухмыльнулся ему в спину, сунул руки в карманы и пошевелил указательным пальцем в обнаружившейся там дырке.