Мотив Х

— Тогда ты знаешь, как это трудно — остаться одному.

Он снова кивнул.

— Но на самом деле необходимы только две вещи, чтобы все работало. Доверие и тайны. Без этого брак либо будет уничтожен изнутри из-за ревности и ссор, либо станет безумно скучным.

— И какие тайны были у Эйнара?

— Если бы я знала об этом, то они не были бы тайнами. — Она рассмеялась и взяла еще одно печенье. — Это как Ингвар, мой зять, всегда говорил: то, чего вы не знаете, не может причинить вам вред.

— Кстати об Ингваре. Он и Эйнар, какие у них были отношения?

— Почему ты спрашиваешь?

Взгляд, настроение, голос. Все изменилось в один миг.

Фабиан пожал плечами.

— Ничего особенного. Я пытаюсь просто нарисовать себе картину Эйнара и его отношений с самыми близкими людьми.

— Ты не слишком хорошо умеешь лгать, не так ли? — Она посмотрела Фабиану прямо в глаза. — Из всех его родственников ты начинаешь именно с Ингвара.

— Извините, это просто совпадение. Я ничего такого не имел в виду…

— Совпадение? Ты в этом уверен? Эйнару никогда особенно не нравился Ингвар. И мне тоже, если уж на то пошло.

— Почему?

Флора некоторое время сидела молча, как будто ей нужно было взвесить каждое слово, прежде чем она осмелится его произнести. Но она не успела. Внезапно где-то в доме зазвонил телефон. Старый аппарат с не менее старой мелодией.

— Извини. Можешь пока налить себе еще кофе и взять печенье. — Она встала и исчезла в соседней комнате.

Фабиан воспользовался случаем, чтобы осмотреть кухню и сравнить с фотографиями в старом расследовании. Судя по всему, мало что изменилось с момента смерти старика. Все те же холодильник, плита, желтые дверцы шкафа и даже то же кухонное полотенце, которое висело на крючке. То же самое относилось и к посудомоечной машине, старой «Хускварна» цвета авокадо, которая казалась совсем древней.

Он открыл ее и почувствовал запах, который явно требовал запустить программу мойки, хотя машина была заполнена только наполовину. Из корзины со столовыми приборами вылетело несколько ложек и вилок, в то время как ножи стояли острием вниз.

Была ли важна эта маленькая деталь или нет — сложно сказать. Впрочем, это не имело значения. Важно было то, что в какой-то момент он понял, что именно Хуго Эльвин упоминал в одной из своих записей.

Он вытащил обе корзины и убедился, что верхняя не регулируется по высоте. После этого начал рыться в ящиках тумбочки, пока не нашел то, что искал.

Кухонный нож.

Он проверил, соответствуют ли лезвие и длина рукояти данным в расследовании. Затем положил нож в корзину для столовых приборов острием вверх и задвинул верхнюю и нижнюю корзины. Как он и ожидал, нож оказался слишком высоким и врезался во вращающийся разбрызгиватель. Другими словами, было крайне маловероятно, что Эйнар Стенсон сам положил нож в корзину для столовых приборов.

Это то, о чем подозревал Хуго Эльвин? Что на самом деле это Муландер отполировал пол и положил нож в посудомоечную машину? Специально для того, чтобы все выглядело как несчастный случай, а не как убийство. Это было во многом неправдоподобно, но вполне возможно.

Вопрос в том, почему? Что такого сделал Эйнар Стенсон, чтобы в глазах Муландера заслужить смерть? Какой был мотив для того, чтобы пойти на такой риск, лишить жизни другого человека? И в довершение всего — близкого родственника.

Эйнар явно никогда не любил зятя, и, вероятно, эти чувства были взаимны. Но не любить кого-то было далеко не достаточно, чтобы считать это мотивом. Должно быть нечто большее. Что-то, что представляло реальную угрозу и заставляло Муландера не видеть другого выхода.

— Нет, мне больше не нужна помощь, — раздался голос Флоры, которая кричала в трубку. — Потому что здесь уже побывал один человек и прочистил слив.

Фабиан вышел в коридор.

— Его зовут Джон, и нет, он не работает в «Ялмарссонс Рер».

На стенах висели фотографии в рамках с различных спортивных мероприятий. Он никогда особенно не интересовался спортом, но фотографии сразу привлекли его внимание. Все они были черно-белыми и были сняты издалека, но с идеальной резкостью и изображали все, начиная с молодого Златана Ибрагимовича, когда он еще играл за сборную «Мальмё ФФ» до Патрика Шеберга, когда он взял высоту 2,42 метра, и установил новый мировой рекорд на Стокгольмском стадионе.

Фотографии висели вдоль всей лестницы, которая вела наверх, и только когда он остановился, чтобы поближе рассмотреть культовое изображение, на котором Бьерн Борг стоит на коленях и целует кубок Уимблдона, понял, что находится на втором этаже.

В противоположном конце коридора была балконная дверь, а слева — спальня с двуспальной кроватью, прикроватной тумбочкой и платяным шкафом. Прямо справа располагалась ванная комната с ванной, туалетом и раковиной того же зеленого цвета, что и посудомоечная машина.