Мотив Х

Как на тренировке по боксу. Там дела шли гораздо лучше, чем на бикрам-йоге. За целый час она ни разу не вспомнила об этой проклятой фотографии. Только уже в душевой после тренировки она почувствовала, как тревога вернулась и снова заставила ее думать, что за ней наблюдают. А ведь раньше она всегда принимала душ в спортзале и никогда не испытывала дискомфорта из-за того, что другие увидят ее голой.

Теперь, видимо, у нее и с этим проблемы, поэтому она натянула джинсы прямо на пропитанные потом лосины для йоги и поспешила на улицу.

Повсюду были люди. Как всегда, в пятницу после обеда народ уходил с работы немного раньше, чтобы успеть купить вино или пиво, а то и что-то покрепче, пока очереди в «Системболагет» не стали совсем бесконечными. Люди шли по своим чрезвычайно важным делам, пересекали улицы и натыкались друг на друга. Все они так мечтали о выходных, и вот они наконец-то наступают. Теперь все будут пить всевозможные коктейли и приглашать друг друга на ужин. Будут весело болтать о разной ерунде, и мировые проблемы будут решаться за очередной бутылкой вина.

Она никогда не любила выходные. Они казались ей пустой тратой времени и одним бесконечным ожиданием понедельника. Если она хочет пойти веселиться, она может сделать это в любой день недели, и последнее, чего бы она хотела, — это быть вынужденной толкаться в толпе отмечающих наступление выходных придурков, понаехавших откуда-то из своих деревень.

Но как раз в эту пятницу ей ничего так не хотелось, как стать частью этого скопления народа, того абсолютно нормального явления в жизни людей, которое она всегда презирала и прилагала все усилия, чтобы избежать. Теперь же она стояла на улице совсем одна и не знала, удастся ли ей пережить вечность длиною в два дня и вечер пятницы.

Машину она оставила утром у дома, потому что предпочла оказаться в толпе людей в Эресуннском поезде. Но вместо того, чтобы раствориться в толчее по дороге на работу, она все время ловила себя на мысли о том, что все до единого взгляды были устремлены только на нее. Как будто любой из них мог быть виновным в ее злоключениях. Короткая улыбка или мимолетный взгляд — большего и не требовалось, чтобы она тут же покрылась холодным потом.

Поэтому она решила пропустить автобус до станции и поспешила на другую сторону улицы, где плюхнулась на заднее сиденье такси, хотя водитель сидел с вечерней газетой и читал об этом отвратительном убийстве в прачечной в Бьюве.

— Вы свободны?

— Конечно. — Мужчина улыбнулся ей в зеркало заднего вида, сложил газету и включил зажигание.

— Мне, пожалуйста, Хельсингборг, улица Стуварегатан, 7. Вы знаете, где это находится?

— Доедем. — Мужчина развернулся и снова встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида с улыбкой.

Почему он все время улыбается? Потому что ему повезло взять пассажира из Ландскруны аж до самого Хельсингборга? Но сегодня он, скорее всего, уже не в первый раз едет по этому маршруту. А что, если это вообще не такси? По крайней мере на крыше были шашечки. Или нет? Она была так напряжена, что просто хотела сбежать подальше от всех людей. Но таксометра в машине не было. И опять эта чертова улыбка.

Это был он. Конечно, это был он. Кто же еще это может быть? Она попалась в его ловушку. Он наверняка следил за ней, а потом сидел в машине, ожидая, когда она выйдет из студии йоги. Но она появилась раньше, чем он ожидал, и именно поэтому он был совсем неподготовлен и читал газету, когда она села на заднее сиденье.

Почему она просто не поехала на автобусе, как планировала? Лучше бы уж вокруг были люди, даже несмотря на то, что все они пялятся на нее. Она обернулась и увидела, как нужный ей автобус остановился на остановке позади такси.

— Извините, не могли бы вы остановиться?

— Остановиться? Почему? Мы же все еще в Ландскруне.

— Я передумала ехать. Я хочу выйти.

— Но вы не можете выйти из машины прямо здесь, — сказал он, затормозив на красный свет светофора. — Кроме того, таксометр уже работает, так что…

— Таксометр? Я не вижу никакого таксометра. — Она открыла дверь прежде, чем машина остановилась.

— Подождите, вы не можете… Эй! — крикнул ей вслед водитель. Но Молли уже захлопнула дверь и на бегу врезалась прямо в мотороллер, подъехавший сбоку.

— Смотри, куда идешь! — крикнул ей вслед одетый в черное мотоциклист, когда она поспешила дальше, размахивая руками, чтобы привлечь внимание водителя автобуса.

Краем глаза она увидела, как одна из машин притормозила так, что шины взвизгнули. Но ей было все равно. Единственное, чего ей хотелось, — оказаться как можно дальше от этого такси.

В автобусе она села на свободное место рядом с женщиной, которая играла на телефоне в «Улиток-убийц» и была лишь одной из немногих, кто не смотрел на нее. В каком-то смысле она могла их понять. Ее появление можно было назвать каким угодно, только не обычным.