Мотив Х

Хотя на этот раз они звучали как-то по-другому, это точно.

— Пока это не закончится ее смертью.

Они становились все более настойчивыми.

— Мы же знаем, ты хочешь этого.

Они опять зудели, зудели, зудели…

— Ты ходишь и постоянно думаешь об этом.

Вцепились в него и не собирались останавливаться, пока он не сделает то, что они говорят.

— Ты желаешь наконец избавиться от всех своих комплексов.

По крайней мере раньше это помогало заставить их замолчать.

— Ты действительно этого достоин.

Но он не всегда этого хотел.

— Ты, именно ты.

Иногда он просто делал то, что они приказывали, чтобы они заткнулись

— Ты же чувствуешь, что она вот-вот умрет.

Те, кто работал в больнице, пусть винят только самих себя.

— Что это единственный правильный вариант.

В конце концов, именно они настаивали на том, чтобы каждый раз выпускать его. А не он сам.

— Ты знаешь, что делать.

Так что в каком-то смысле все было именно так, как они говорили.

— Ведь ты же любишь детей.

Его право.

— Никто не любит детей так сильно, как ты.

Его чертово право.

50

Сегодня вечером в 16: 02. Оденгатан, 10, вход с улицы Хеймдальсгатан. Добро пожаловать.

Сообщение пришло с анонимного номера чуть более чем через полчаса после того, как он надиктовал свое имя и номер телефона автоответчику клуба. Часы уже показывали половину шестого, поэтому он отправился прямо из квартиры Вессман с надеждой, что гостей будет совсем немного. Но как только он свернул на Хеймдальсгатан в Глумслеве, то сразу понял, что это желаемое разительно отличалось от действительного.

Вдоль обочины на траве тянулась длинная вереница припаркованных машин и мотоциклов. Там был даже трактор и пара велосипедов со шлемами, болтающимися на руле. Сам он поставил машину метрах в пятидесяти и прогулялся до места назначения. Последнее, чего он хотел, — это оказаться заблокированным и просить кого-то подвинуть машину, когда этот кто-то был в этот момент занят бог знает чем в том самом клубе.

Он прошел между машинами и пролез дальше через отверстие в полуразрушенном заросшем заборе. Причиной того, что они разместили вход с задней стороны участка, вероятно, были соседи, которые наверняка приложили все усилия, чтобы избавиться от клуба, хотя там было на удивление тихо. Мысль о том, что там происходит что-то кроме тихого ужина или, возможно, партии в бридж, казалась чем-то из ряда фантастики.

Протоптанная дорожка вела к серой двери в задней части дома. Медная табличка сообщала, что он прибыл в «Пики». Он открыл дверь и шагнул в темноту.

Впервые в жизни он оказался в клубе свингеров. Как и большинство людей, он нередко думал о том, чтобы попробовать, а несколько раз даже всерьез задумался о том, не это ли нужно ему и Соне, чтобы как-то встряхнуть сексуальную жизнь после стольких лет жизни с маленькими детьми.

Однако он никогда не заходил настолько далеко, чтобы всерьез упомянуть об этой идее в присутствии Сони. В основном потому, что был убежден — она устроит скандал и скажет, что он пошлый и отвратительный, и что его кризис сорока лет определенно не ее проблема. Более того, он не знал, как будет реагировать, если увидит ее с другими мужчинами.

Но если хорошенько подумать, возможно, это именно то, что он должен был сделать, — предложить жене. Может быть, сегодня у них получились бы совсем другие отношения. Не говоря уже об их сексуальной жизни, ведь в последние годы они оба были словно в спячке, и казалось, никакой в мире электрический разряд не сможет разбудить их. Или все это не имело никакого значения, потому что, как утверждала Матильда, все в этом мире было предопределено.

Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что находится в выкрашенном в черный цвет зале с темно-бордовой шторой прямо перед ним. С другой стороны была слышна тихая музыка и сладострастные стоны в постоянно нарастающем темпе. Если он все правильно понял, то там находилась по крайней мере одна женщина, а может быть даже несколько, которые были близки к оргазму.

С неохотой он почувствовал, как возбуждается, и, пытаясь успокоиться, сосредоточился на деле, которое привело его сюда. Он отдернул штору.

— Добро пожаловать, Фабиан Риск, — сказала женщина за кассой. На вид она казалась его ровесницей и была одета в тугой латексный корсет в тон красным губам и перчаткам до локтей. — Вы у нас впервые, как я вижу.

Фабиан кивнул, а сам тем временем подошел к кассе и подумал о том, как она могла догадаться.

— К сожалению, я здесь только для того, чтобы поговорить о некой Молли Вессман. Вы ее знаете?