Мотылёк

– Прошу суд отвести обвинение в преднамеренном покушении на убийство. Оно полностью неправдоподобно, и я покажу почему: в прошлом году мне было двадцать семь, а Клузио – тридцать лет. Мы только что прибыли из Франции и находились в хорошей физической форме. Мы били араба и надзирателей железными ножками от кроватей. И никто из четверых серьезно не пострадал. Мы не намеревались причинить им увечья, соблюдали осторожность. Мы просто хотели послать их в нокаут и этого добились. Инспектор, представляющий здесь сторону обвинения, забыл сказать, что железные ножки были обернуты в простыни, – может быть, он об этом и не знал. Таким образом, никакой опасности убийства не было. Суд, полностью состоящий из кадровых офицеров, легко может представить себе, что может сделать сильный человек, ударив другого по голове штыком, даже плашмя. Нетрудно также представить, что можно сделать железной ножкой. Мне хотелось бы обратить внимание суда на следующее обстоятельство: никто из четверых, подвергшихся нападению, не был отправлен в больницу.

Мы все приговорены к пожизненному заключению, поэтому, мне кажется, наш побег не столь серьезное преступление, его можно было бы рассматривать как таковое только в том случае, если бы мы имели недлительные сроки заключения. В нашем возрасте трудно свыкнуться с мыслью, что ты никогда не увидишь свободу и не будешь жить нормальной жизнью. Я прошу суд быть снисходительным ко всем троим.

Майор пошептался со своими коллегами, затем стукнул по столу деревянным молотком:

– Подсудимые, прошу встать.

Мы встали. Стояли, словно аршин проглотили. Ждали вынесения приговора.

Председатель заговорил:

– Суд отводит обвинение в покушении на убийство. Поэтому в этой части суд имеет право не выносить даже частное определение. Вы признаетесь виновными в преступлении, связанном с побегом. Преступление второй степени тяжести. Суд приговаривает вас к двум годам одиночного заключения.

И мы дружно сказали:

– Спасибо, майор.

А я добавил:

– Мы благодарим суд.

Багры, присутствовавшие на заседании суда и сидевшие в задней части комнаты, были ошарашены. Когда мы вернулись к нашим товарищам по камере, они были счастливы услышать такую новость. Никакой зависти. Напротив, даже те, кто получил на полную катушку, искренне поздравили нас с удачей. Пришел Франсуа Сьерра и крепко обнял меня. Он был в восторге.

Тетрадь шестая

Острова Салю

Прибытие на острова

Завтра отплывает судно, которое доставит нас на острова Салю. На этот раз, несмотря на долгую борьбу, от пожизненного заключения меня отделяют всего лишь несколько часов. Сначала два года одиночки на острове Сен-Жозеф. Тюрьму называют «Людоедкой». Я надеюсь опровергнуть это.

Я проиграл, но разве я похож на побежденного?

Мне следовало бы радоваться: всего два года отсидки в одиночке – этой тюрьме в тюрьме. Я уже дал себе слово, что не буду витать в мыслях бог знает где, а это в условиях полной изоляции самое простое занятие. Нет! Я знаю, что надо делать. С этой минуты я считаю себя свободным человеком, уже свободным, здоровым и крепким, как и любой другой заключенный на островах. Мне исполнится тридцать, когда я выйду из одиночки.

Мне было известно, что побеги с островов случались, но крайне редко. Можно буквально пересчитать по пальцам. Но все равно они были. Я тоже убегу, будьте уверены. Через два года. Я повторил эту мысль Клузио, находившемуся рядом.

– Тебя трудно сломить, Папийон. Мне бы твою веру в грядущий день освобождения! В течение года ты то и дело был в бегах и никак не мог остановиться. Но очередная неудача не обескураживала тебя, ты снова был готов повторить все сначала. Меня только удивляет, почему ты здесь этого не сделал и даже не пытался?

– Да потому, дружище, что здесь может быть только один вариант – поднять мятеж. Но тут же встает вопрос: как взять этих трудных людей в руки? На такое дело у меня не было времени. Я совсем было начал готовиться к мятежу, но испугался, что он может выйти из-под контроля. Все эти сорок человек – старые волки. Их достаточно далеко протащило вниз по сточной канаве, и они не похожи на нас с тобой. Они реагируют на события в ином ключе. Посмотри, к примеру, на каннибалов, или на типов с муравьиной кучи, или на того, который захотел убить человека и, не колеблясь, подсыпал яд ему в суп. А перед этим он уже прикончил семерых таким же способом. Убил людей, которые ему не сделали ничего плохого!

– Но на островах мы встретимся с такими же.

– Да. Но я убегу с островов, и при этом обойдусь без посторонней помощи. Я побегу один или с одним напарником от силы. Чему ты улыбаешься, Клузио?

– Я улыбаюсь тому, что ты не сдаешься. Тебя так и подмывает явиться в Париж и предъявить счет твоим «друзьям». Поэтому ты так и мчишься вперед, в мыслях даже не допуская, что этого может и не произойти.

– Спокойной ночи, Клузио. До завтра. В конце концов нам придется посмотреть на эти долбаные острова Салю. Первым делом придется выяснить, почему эту преисподнюю называют островами Спасения.