Мотылек

— Когда что? — едва сдерживая нестерпимое желание помочиться, особенно, учитывая, что я сижу на унитазе, простонала я. Организм не понимал, почему, сидя на унитазе он не может опустошить мочевой пузырь. Страшное напряжение, наконец, начало изливаться. — О, господи, какой стыд.

Я закрыла лицо ладонями и, когда закончила, быстро подтерлась туалетной бумагой и отвернулась.

— Посмотри на меня, — ласково попросил он. Я отрицательно помотала головой. — Если не посмотришь, булочки с маком достанутся только мне…

— И с шоколадом? — недовольно уточнила я, показав из-за ладоней один глаз.

— Лучшим шоколадом, жизнь моя, лучшим.

Я нехотя убрала руки, продолжая восседать на унитазе, как на троне. Страшно представить, что он еще и испражняться заставит в его присутствии. Боже… Мой драгоценный мужчина стоял возле раковины и с нежной улыбкой смотрел на меня.

— Знаешь ли ты, какое счастье подарила мне?

— Что, вот прямо сейчас, сидя на унитазе? — с большим сомнением протянула я.

— Прямо сейчас, сидя на унитазе, — решительно заявил он и помог мне подняться. — Давай я помогу тебе умыться.

— Если ты не против… — я подбирала слова, чтобы не обидеть Франциска. Меня очень трогала его забота, но хотелось попробовать справиться с этим самой. Зная, что он рядом и поможет, если что-то пойдет не так.

— Хорошо. Конечно. Я буду здесь.

Он понял меня без слов. Опершись на раковину, чтобы не потерять равновесие, я с восхищением смотрела на Франциска. Таких как он больше нет. Надеюсь, все это мне не снится, а если и снится, то пусть сон никогда не заканчивается.

— Тут только одна зубная щетка.

— А вы наблюдательны, госпожа Эмили, — игриво заметил он. — Вам нужна отдельная?

— Ваша тоже сгодится, ваша светлость, — я учтиво склонила голову и принялась за утренний туалет. Наконец, покончив с умыванием и еще раз восхитившись выдержке, с которой Франциск все переносит, показала, что готова для обещанных булочек. Он с удовольствием подхватил меня, а я прижалась лицом к его обнаженной груди и вдохнула прекрасный аромат обожаемого мужчины. Все-таки он великолепен. С обнаженным торсом в одних лишь льняных брюках он возбуждал во мне все низменные инстинкты. Уверена, что под брюками нет ничего, кроме нарастающего желания. Опустив меня на пол в трех шагах от кровати, он с участием поинтересовался:

— Осилите путь, красавица?

Красавица? Я видела себя в зеркале. Лохматая шатенка, хоть я и пыталась прилизать волосы расческой, от лежания взаперти под глазами глубокие синие круги, цвет кожи синюшно-серый, с желтыми пятнами, оставшимися от кулаков Сокола и его друзей. И это он зовет красотой. Держась за его сильные руки, я оценила расстояние до кровати.

— Думаю, что осилю, — согласилась я, неотрывно глядя в лазурь его миндалевидных глаз.

— Что? — едва слышно спросил он.

— Ты… — пояснила я и положила ладонь на его обнаженную грудь. — Подарил мне целую сказку… с мотыльками… — Он нежно улыбнулся. Уверена, ему приятно слышать благодарность, ведь он так старался. — Спасибо.

— Спасибо тебе.

Какое это наслаждение, ощущать под пальцами гладкую упругую кожу, чувствовать, как ладонь подрагивает от биения его сердца, ритм которого начал учащаться, как и дыхание Франциска. Любуясь великолепно сложенным мускулистым торсом мужчины, я медленно повела ладонью вниз. Туда, где начиналась запретная зона, принесшая вчера столько плотских удовольствий. Он резко накрыл мою руку своей.

— Не нужно, — хрипло протянул он, борясь с желанием. Но это у него плохо получалось. Я чувствовала, как наливаясь кровью, твердеет его член и тянется к моей ладони, поднимая ткань его брюк. Я подразнила его пальчиками, и Франциск резко развернул меня, прижавшись к моей спине. Его эрекция упиралась в мои мягкие ягодицы и это неимоверно возбуждало.

— Сначала, моя маленькая развратница, я тебя накормлю, — томно прошептал он, покрывая нежными поцелуями шею, плечо, лаская сильными руками мою грудь, живот, спускаясь ниже. Я сладко застонала, когда его пальчики нашли мои половые губы и властно стали заигрывать с ними. Он ласкал меня, теребил клитор, от чего миллионы осколков впились в мою кожу по всему телу. Я выгибалась, вторя движениям его руки. Промежность налилась кровью и бешено пульсировала. Внизу нарастала тяжесть желания и я двигала бедрами навстречу его ласкам… Он резко убрал руку и отстранился, лишь придерживая меня одной рукой, чтобы я не упала. — Каково тебе завтракать в таком состоянии.

Ах, какой он мстительный! Значит, это возмездие за то, что я проделала своими шаловливыми ручками. Ну что ж. Поделом мне, будем вместе изнывать от желания, утоляя совершенно иной вид голода.

— Сейчас я отпущу тебя, но буду рядом. Хорошо?