Мозаика Парсифаля

Но через мгновение сообразил, и перед глазами тут же возник образ другого профессионала, с моста на перевале Коль-де-Мулине, блондина в мундире итальянского пограничника. Но киллер по имени Риччи знал обстановку и заранее подготовился к тому, чтобы заблокировать дверь сторожевой будки. Серолицему профессионалу пришлось импровизировать, проявить сообразительность. Он принес с собой выломанный где-то в коридоре кусок деревянной доски, которыми были облицованы стены аэропорта, и теперь подсовывал его под дверь. Наконец он выпрямился, прижал ботинком обломок доски и повернул ручку. Дверь оказалась заблокированной. Они остались один на один. Человек обернулся.

Хейвелок в узкую щель изучал своего противника. На первый взгляд по своему физическому сложению он не представлял особой опасности. Ему было уже за пятьдесят; плоское сероватое лицо, густые брови, высокие скулы, порядком изреженная шевелюра. Ростом не больше пяти футов восьми дюймов. Человек был худ и узкоплеч. Но когда Майкл увидел его левую руку – правая скрывалась под газетой – он был поражен огромной крестьянской лапой, которая бывает только у людей, занимающихся тяжелым физическим трудом.

Мужчина двинулся вдоль ряда кабинок, дверцы которых примерно на два дюйма не доходили до кафельного пола. Чтобы увидеть, занята ли кабина, ему следовало держаться не более чем в трех футах от лицевой панели. В ботинках на толстой каучуковой подошве он перемещался совершенно бесшумно. Неожиданно преследователь махнул рукой, отбрасывая газету. Хейвелок ошарашенно разглядывал пистолет. В руках у человека, приближающегося к нему, был знаменитый «буран» – пистолет советской ВКР! В этот момент русский пригнулся.

Пора! Майкл швырнул свернутый пиджак через стенку кабинки вправо. Русский отпрыгнул, разворачиваясь на звук и вскидывая пистолет, и оказался спиной к Майклу.

В тот же момент Хейвелок распахнул дверцу, метнул свой чемоданчик в противника, вложив в бросок всю силу, и прыгнул вперед, нацеливаясь на пистолет. Ему удалось ухватиться левой рукой за ствол и рвануть его вверх. Русский развернулся, сграбастав Майкла своими грозными ручищами, но тот захватил левую руку противника и резко крутанул ее, поворачиваясь всем телом. Лицо врага исказилось от боли. Майкл вырвал пистолет и ударил рукояткой ему по черепу. Тот обмяк, и Хейвелок, пригнувшись, мощным толчком плеча отправил его в полет по направлению к писсуарам.

Человек с серым лицом упал на колени, упираясь правой рукой в пол, а левой держась за грудь. Скривившись от боли, он хватал ртом воздух.

– Нет! Нет! – воскликнул он по-русски. – Я хочу только поговорить.

– С заблокированной дверью и с пистолетом в руках?

– А вы согласились бы на беседу, если бы я просто подошел и представился? Может, еще и на русском?

– Можно было попытаться.

– Не было времени, вы слишком быстро исчезли… Можно? – Русский слегка разогнулся, отрывая руку от пола, показывая, что хочет встать.

– Давайте, – кивнул Хейвелок, сжимая в руке «буран». – Вы пытались позвонить по телефону.

– Естественно. Надо было сообщить, что вы отыскались. Что вы такого сотворили? Я не знаю, может, мне не стоит задавать этот вопрос?

– А что вы вообще знаете? Как вам удалось меня разыскать? – Майкл поднял пистолет и нацелил его в голову русского. – Советую говорить правду. Я ничего не потеряю, когда в туалете обнаружат ваш труп.

Русский спокойно взглянул на ствол и затем посмотрел в глаза Хейвелока:

– Действительно, вам нечего терять. И вы не станете колебаться. Сюда вместо меня следовало направить более молодого сотрудника.

– Как вам удалось узнать, что я прилетел именно этим рейсом?

– А я и не знал. И никто не знал… Один сотрудник Военной контрразведки был ранен в Париже. Ему ничего не оставалось, кроме как обратиться к нам.

– Экспортно-импортная фирма на Бомарше? – прервал его Хейвелок. – Штаб-квартира КГБ в Париже?

Русский проигнорировал вопрос.

– Нам известно, – продолжил он, – что у вас весьма широкие связи во французских правительственных кругах. В военной разведке, на Ke-д’Орсе, среди депутатов. Если у вас появилось желание покинуть Францию, то вы могли это сделать только имея дипломатическое прикрытие. Все рейсы «Эр Франс», в списках пассажиров которых числились дипломаты, были взяты под наблюдение. Везде. Лондон, Рим, Бонн, Афины, Голландия, вся Южная Америка – словом, повсеместно. Мне не повезло, что вы выбрали Штаты. Этого никто не ожидал. Ведь вы объявлены «не подлежащим исправлению».

– Похоже, об этом скоро начнут писать в газетах.

– Да, это хорошо известно в определенных кругах.

– Если вы хотели поговорить именно об этом, то Москва зря тратит такое количество человеко-часов во всех аэропортах мира.

– Я хочу передать вам сообщение от Петра Ростова. Он полагает, что после Рима вы его выслушаете.

– Рим? Почему Рим?

– Палатинский холм. По-видимому, он для вас послужил убедительным доказательством. Вы должны были умереть на Палатине.