Мозаика Парсифаля

Восход солнца застал Брэдфорда по-прежнему за работой, от которой уже ломило глаза. Он изучал листки регистрации прихода и ухода на работу за тот день, когда кто-то воспользовался кодом «Двусмысленность» и направил в Рим команду «не подлежит исправлению». И он нашел то, что ожидал: Артур Пирс в этот день находился не в Нью-Йорке, а в Вашингтоне, в своем кабинете на пятом этаже. В шестом часу вечера он, естественно, отметил свой уход, одновременно, судя по записям, с несколькими другими сотрудниками. Не составляло никакого труда выйти с группой, зарегистрировать свой уход и тут же вернуться к себе. Он мог провести там всю ночь, утром отметиться в книге прихода, и никто бы ничего не заметил. Он сам сегодня поступит точно так же.

Теперь он вернулся к пентагоновским документам, набранным мельчайшей нонпарелью, повествующим о необычных достижениях юного героя на военном поприще. Где же, черт побери, таится зацепка, которая даст выход на его связи с Москвой?

К восьми часам утра Брэдфорд полностью утратил способность соображать, откинулся на спинку кресла и заснул. В восемь тридцать пять его разбудил шум за дверью кабинета. В государственном департаменте начинался новый день. Заработали кофеварки, секретарши перелистывали блокноты с расписанием деловых встреч, ожидая появления отутюженного и накрахмаленного начальства. Неписаный закон госдепа соблюдался неукоснительно: пышные кудри, неухоженные бороды и кричащие галстуки исключались напрочь. Брэдфорд встал и вышел в приемную, чтобы поздороваться со своей секретаршей, женщиной средних лет. Только увидев нескрываемое изумление на ее лице, Брэдфорд сообразил, что в мятой рубашке без галстука, со щетиной на лице и воспаленными от бессонной ночи глазами он производит весьма странное впечатление.

Попросив кофе, он направился в туалет, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.

В десять утра, памятуя о предупреждении Хейвелока, он вышел на улицу, чтобы из автомата договориться о присылке пленок и фотографий из Нью-Йорка. У него возникло искушение позвонить президенту. Подумав, он решил не делать этого и пока ничего никому не говорить.

Брэдфорд взглянул на часы и обнаружил, что прошло всего три минуты с того момента, когда он это делал последний раз. Было двадцать две минуты первого. «Челнок» между Нью-Йорком и Вашингтоном летает с интервалом в пятнадцать минут. С каким же рейсом прибудет бесценный груз?

Негромкий стук в дверь прервал его размышления; сердце учащенно забилось.

– Войдите!

Но это оказалась секретарша. К утреннему удивлению на ее лице добавилась озабоченность.

– Если вы не возражаете, я пойду перекусить.

– Конечно, Лиз.

– Может, вам принести что-нибудь?

– Ничего не надо. Спасибо.

Женщина помялась в дверях и, помедлив, спросила:

– Как вы себя чувствуете, мистер Брэдфорд? С вами все в порядке?

– Да. Все прекрасно.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Перестать обо мне беспокоиться и пойти поесть, – попытался улыбнуться Брэдфорд. Но улыбка не получилась.

– Хорошо, я скоро вернусь.

Если бы она только знала, подумал заместитель госсекретаря. Зазвонил телефон. Охранник из вестибюля сообщил, что на его имя из Нью-Йорка поступило немаркированное отправление.

– Распишитесь за него и отправьте, пожалуйста, наверх в сопровождении охраны.

Через семь минут пленка была помещена в видеомагнитофон, и на экране возникло изображение зала Совета Безопасности ООН. В нижнем углу картинки светилась дата: «Вт., Дек., 30. 14:56». Выступал посол Саудовской Аравии. Через несколько минут последовала горячая реакция других делегаций. Вначале израильской, потом египетской и затем американской. Брэдфорд нажал кнопку паузы и изучил картинку. Все четверо были на месте: в первом ряду посол и его первый помощник Артур Пирс, за ними – еще двое. Он нажал кнопку ускоренной перемотки; подробности выступления саудовского посла его не интересовали. Через некоторое время он вернул нормальный просмотр, увидел тот же сюжет и собрался было прокрутить пленку дальше, но в этот момент камера показала американскую делегацию. Пирса на месте не было.

Брэдфорд отмотал пленку назад и наконец нашел то, что хотел. Представитель дружественной страны не может просто так выйти из зала во время выступления союзника. Все верно. Вот Пирс взглянул на часы, он склонился к уху посла и прошептал что-то, затем повернулся к сидящему за ним атташе. Тот кивнул. Пирс двинулся к выходу. В динамике зазвучал женский голос:

– Как стало известно, представителя делегации США пригласили к телефону. Не исключено, что звонит государственный секретарь, у которого имеются комментарии к яркому выступлению господина Ибн-Кашани.

Брэдфорд, время от времени притормаживая, погнал пленку вперед. Выступление завершилось, несколько делегаций аплодировали стоя. Артур Пирс не вернулся на свое место.