Мозаика Парсифаля

Прежде чем спуститься к машине Даусона, они проговорили почти час, снова и снова анализируя загадочные события на Коста-Брава и возвращаясь к вопросам, на которые не было ответов, по крайней мере у них. Стратеги позвонили своим женам. Женщины уже привыкли к тому, что государственный департамент требует постоянного присутствия их мужей, и даже утверждали, что понимают необходимость этого. Некоторые таинственные области правительственной деятельности частенько подвергают брак дополнительным испытаниям на прочность. Между тем аналитики не теряли надежды на то, что их образ жизни изменится и они наконец смогут предаться более приятным занятиям, не покидая берегов Потомака.

– Пирс отправится к Мэттиасу, и Мэттиас откажется рассматривать некоторые варианты. Вы понимаете, что я имею в виду? – произнес Даусон, сворачивая с забитого машинами скоростного шоссе на боковую дорогу и минуя светящийся знак «Ремонтные работы». – Он непременно потребует снова проделать всю аналитическую работу.

– Я беседовал с Пирсом тет-а-тет, – сказал Стерн, машинально поглядывая в зеркало заднего вида и твердо зная, что через секунду-другую в нем появятся фары идущей за ними машины сопровождения. Сторожевые псы следуют на коротком поводке. – Я занял сбалансированную, но твердую позицию. Каждый вариант имеет свои преимущества и свои недостатки. Когда дело дойдет до комиссии, она сможет принять решение действовать, не советуясь с Мэттиасом, потому что главным фактором является время. Именно время. Меньше чем через три часа наши люди окажутся на Коль-де-Мулине. Им надо знать, как поступать. Там будет и Хейвелок.

– Независимо от приказа они должны попытаться взять его живьем.

– Да, такова первоначальная задача. Никто не желает иного исхода. Но я не хочу себя обманывать. Если поступит приказ «исправлению не подлежит», он покойник, как вы сами сказали. Это лицензия на убийство того, кто убьет вас, если ему представится такая возможность.

– Не обязательно. Пожалуй, моя реакция тогда была слишком бурной. Я мог и ошибиться, в этом случае устранение будет определено в приказе как последнее средство.

– Боюсь, вы ошибаетесь именно сейчас. Неужели вы думаете, что Хейвелок предоставит им возможность выбора? Он выжил на Палатине и, чтобы не погибнуть, воспользуется всеми трюками из того толстенного справочника, каким является его собственный опыт. К нему нельзя будет даже приблизиться, а уж захватить его и подавно. Другое дело взять его на мушку. Это сделать нетрудно. Именно так и поступят.

– Не уверен, что полностью согласен с вами.

– Эти слова приятнее слышать, чем недавнее заявление о том, что вы не можете меня поддержать.

– Их легче произнести, – коротко улыбнулся Даусон. – Однако Хейвелок не знает о том, что мы отыскали нужного человека в Чивитавеккия, как, впрочем, и о том, что мы возьмемся за него на Коль-де-Мулине.

– Но это легко предположить. Он сказал Бейлору, что Каррас скрылась, и пояснил, как ей это, по его мнению, удалось. Он предполагает, что мы не отступимся от своих целей. Мы же сконцентрируем свое внимание в первую очередь на женщине, потому что в ней ответ на все вопросы. Если это окажется Каррас, мы заберем ее и отправимся домой без единого выстрела. А потом вместе с ней и Хейвелоком сможем заняться теми загадками, которые возникли здесь, в Вашингтоне. Это был бы оптимальный вариант, и я молю бога о том, чтобы он реализовался. Но все может пойти по совершенно другому сценарию.

– Тогда мы останемся с ним и с человеком у оптического прицела винтовки, – сказал Даусон и нажал на газ в тот момент, когда машина достигла прямого участка деревенской дороги. – Если это Каррас, мы должны найти ее. Просто обязаны.

– Надо сделать все, что возможно, вне зависимости от того, кем является эта женщина, – сказал Стерн, вновь бросив взгляд на зеркало заднего вида. В нем по-прежнему не появлялись фары. – Странно. Наши сторожевые псы либо заблудились, либо вы слишком сильно давите на акселератор.

– Шоссе сильно перегружено. И если они попали на медленную полосу, то не выберутся оттуда, если даже разобьют приклады своих ружей. Пятница в Вирджинии – время для дипломатов принимать мартини. Именно в такие вечера я начинаю понимать, почему вы не любите водить машину.

– Кстати, кто сегодня нас охраняет?

Этот вопрос так и остался без ответа. Вместо него из горла юриста вырвался душераздирающий вопль. От удара лобовое стекло разлетелось на тысячи осколков. Они кололи глаза, резали лицо и артерии. Металл со скрежетом терся о металл, перекручиваясь, ломаясь, превращаясь в бесформенную массу. Машина перевернулась и поползла к глубокому глинистому карьеру.