Мозаика сердца. Книга третья

И я отпустила себя, выпустив свою страсть наружу, больше не в силах сдерживаться. Обвила ногами его тело, инстинктивно ещё ближе приникая к нему и с силой двигаясь навстречу, положила ладони на его горячую грудь, прошлась до шеи и обняла его, наклоняя к себе желанные губы, отчаянно впиваясь в них.

— Аннушка, — простонал муж, — я обожаю тебя.

А я вздрогнула, вспомнив вчерашние свои жертвы.

— Пожалуйста, никогда больше не называй так меня,  — тихо попросила, прижимаясь к нему.

 — Хорошо, милая, как скажешь, — легко согласился Дарен, видимо, по моему тону поняв, как это важно для меня.

Мы жадно целовались,  я выгибалась ему навстречу в желании слиться навсегда, подставляя грудь под нежные горячие ладони. Он любил меня жадно, страстно, иногда грубо и нетерпеливо, а я отдавалась, наконец-то ни о чем не думая.

Дарен шептал нежности, а я мурлыкала в ответ и впивалась ногтями в спину. А когда я взлетела до небес и закричала, он тоже, сделав несколько резких толчков, упал на меня, замирая.

Потом мы не вышли из спальни, и проигнорировали завтрак, а Дарен снова любил меня, а я ничего не имела против, еще долго целовал меня и шептал глупости, над которыми я невольно счастливо посмеивалась и целовала его в ответ.

— Ты моя… я нашел тебя… через столько лет... моя… моя… моя… такая глупая…

— Сам глупый... такой большой и взрослый... а ведешь себя странно.

 — Я веду себя странно? И в чем же это выражается?

«Разве бывает так хорошо?» — мешал вопрос в голове. «Зачем позволила себе?»  — тут же возникал другой, но я отбрасывала их, стараясь не думать о том, что будет завтра или через два года, и просто целовала мужчину, которого безумно желала уже давно.

— Твердишь, что я твоя... — дразнила я. —Шантажируешь меня...

 —  Моя, — почти рычал он.

— У нас всего лишь сделка. Я не твоя, —  снова дразнила я, а сама замирала и вслушивалась в его страстные слова.

— Конечно, исключительно сделка,  — соглашался он, накрывая губами горошину груди, и снова подминая  меня под себя, устраиваясь между подрагивающих в ожидании ног. Я же обнимала его в ответ, почему-то совершенно счастливая. — Совершенно восхитительная сделка... — целовал он меня, — как результат наглого шантажа... — снова поцелуй, — и ты моя... — опять поцелуй, — тоже совершенно восхитительная ... — поцелуй, — и наглая, — поцелуй, —  теперь моя навсегда.

 —  Нет.

 — Да.

Глава 25.

Благодаря новой спонтанной и безумной сделке, заключенной между мной и Дареном в то безумное и совершенно потрясающее утро, между нами будто прорвалась плотина чувств, которые оба раньше сдерживали. Эта плотина совершенно смыла со своего пути всю мою скромность и сдержанность, и все изменилось.

Мир вокруг изменился. Он приобрел для меня множество потрясающих красок, звуков и... чувств. Я стала воспринимать окружающую действительность по-другому, словно я родилась заново, словно не было никогда в моей жизни страданий, боли и разочарований.

Никогда бы не подумала, что мне настолько не хватало здоровой физической близости с желанным мужчиной, что от этого можно стать настолько счастливой.

Днём каждый из нас занят был своим делом, у обоих было много обязанностей, а все ночи мы проводили вместе, и они были наполнены безумной страстью, нежностью... иногда … хм… жесткостью и нетерпением, но всегда мы оба были ненасытны и требовательны друг к другу, словно пытались наверстать упущенные три года.

Утром теперь я всегда просыпалась в объятиях мужа… ну, или не в объятиях, а от его поцелуев, которыми он нежно мог покрывать мое тело, тем самым прерывая сон и готовя меня к жаркому утреннему времяпрепровождению.

Я полагала, что между нами было именно вожделение, а не любовь, ведь мы не любили друг друга. Просто безумно желали, и это желание иногда совершенно сводило нас с ума. Настолько, что мы еле дожидались ночи и тогда … Тогда просто сходили с ума, опробовав все плоскости в его и моей спальне.

Слуги, подданные, советники Совета Севера, да и все окружающие твердили, что я стала словно светиться изнутри, что я настолько стала прекрасной, что от меня сложно отвести глаз. Да и сама я тоже понимала, что будто летаю над землей, а не хожу.

Что со мной происходило? Я ведь не влюбилась? Я прислушивалась к себе, к своему сердцу, но с каким-то облегчением понимала, что ... нет, не влюбилась, но... мне было очень хорошо. Я была счастлива.

Так прошло несколько недель. Слава Пресветлой Богине, Дэвис Аркарт в последнее время не появлялся на Севере Берингии, занятый своими императорскими делами, и не смущал меня. Двор императора готовился к празднованию первого дня лета. Этот праздник всегда отмечался на широкую ногу в Берингии, с ярмарками, фестивалями, балами, маскарадами и другими представлениями.

Все это время я регулярно получала от императора цветы и подарки, также он официально уведомил меня, что я стану хозяйкой бала-маскарада во дворце.