Мозаика сердца (СИ)

В один из дней этим сопровождающим оказался Райан МакЭнор. Раньше я осторожно кокетничала с ним, пытаясь завоевать его расположение, но после того, как мы с Дареном стали очень близки, я прекратила свои игры, решив больше не испытывать судьбу.

Я, МакЭнор и еще десяток слуг возвращались с многочасовой прогулки в дальние округа лаэрдората. Оборотни весело переговаривались между собой, обсуждая, с каким удовольствием будут скоро пить собственное вино, которое не придется покупать втридорога с Юга империи или из соседней Марилии. МакЭнор ехал рядом со мной и молчал.

Я думала о Дарене, когда он вернется, и не обращала на него внимания.

— Вынужден признать, что вы очень много сделали для местных жителей, — вдруг громко произнес МакЭнор.

— Что? — я обернулась к нему, подумав, что не так поняла вечно злого на язык главу белых барсов.

— Я говорю, что вы очень много сделали для лаэрдората, Анна, — серьезно повторил МакЭнор. — Столько, сколько весь наш род МакЭноров не смог бы сделать за десятки лет.

Я с удивлением встретилась с серьезными зелеными глазами барса.

— Вы не виноваты в том, что не могли сделать земли плодородными, а урожаи богатыми, — пожала я плечами. — Вы же не маги земли. Жаль, что эта магия не доступна оборотням, а вы не приглашали магов хотя бы из нашей Тангрии. Ведь ваша магия не позволяет всего этого сделать.

— Я понимаю это, конечно, — благодарно ответил МакЭнор, и дальше между нами потекла совершенно мирная и благодушная беседа о том, как было раньше в лаэрдорате Севера, какие реформы проводил отец МакЭнора, как они отражались на благополучии населения Севера, а какие изменения привнесли я и Дарен, и что изменилось.

Мы ехали, мирно болтая, и иногда я ловила на себе ласкающие взгляды МакЭнора. То он нежно посмотрит на мой локон, выбившийся из прически, то внимательно задержит взгляд на родинке на виске, то зависнет на жилке, бьющейся на шее. Что с ним? Игра? Или мое кокетство не прошло даром, и этот оборотень тоже теперь неравнодушен ко мне?

В конце путешествия я стала нервничать и уже с трудом сохранять спокойствие. А когда во дворе хотела соскочить с лошади, то МакЭнор оказался неожиданно рядом, помогая мне, на мгновение прикоснувшись к моей талии горячими ладонями и согрев горячим дыханием висок.

Я тут же отстранилась и он тоже, откланявшись, сразу ушел. Но с того дня МакЭнора будто подменили. Вместо грубого, злоязычного и вредного оборотня я общалась с вежливым, внимательным и вечно задумчивым лэрдом Райаном МакЭнором.

Что это было? И чем мне грозили такие изменения в поведении оборотня?

Одну пользу преображение оборотня мне точно принесло. Лучше него никто не знал лаэрдорат Севера, он родился в нем, принадлежал ранее правящей семье и много лет правил сам. Он, как никто другой, знал все проблемы своей Земли. Жаль, конечно, что только спустя три года он пошел на диалог со мной и стал помогать в преобразованиях лаэрдората. Ну, что ж поделать: слишком долго присматривался.

***

— К вам просится на прием ученый Стонич, — объявилась в моем кабинете Мисси, радостно сверкая глазами. — Только что приехал! И с ним зять господина Бэлфора!

Когда мужчины зашли ко мне, дверь кабинета закрылась, я со всех ног бросилась к другу, который подхватил меня и закружил вокруг себя.

— Кир! Святые Небеса! Наконец-то! Где ты пропадал?! Я уже не знала, что и думать! И дед не выходил на связь!

Я с упреком уставилась на ученого, который с доброй улыбкой смотрел на меня, сцепив руки за спиной.

Последний раз я видела Кира два года назад. Он периодически навещал меня с помощью эликсира перемещения. Убеждался, что у меня все хорошо, а потом со спокойной совестью возвращался к себе в Марилию к семье.

Между нами состоялся очень серьезный разговор, в результате которого мы чуть не разругались в пух и прах. Кир хотел, чтобы после магического брака я уехала с ним в Свободные земли. Я дала понять ему, что это невозможно — он женат, у него двое сыновей, я безумно люблю его, но только как друга, как брата, самого родного, которого у меня никогда не было. Он тогда впервые в жизни насильно поцеловал меня, получил пощечину и ушел. А потом очень долго не появлялся.

Когда Кир объявился, то сразу попросил прощения. Я, конечно, уже не обижалась на него. В отношении человека, который столько сделал для меня, это было невозможно. Я готова была простить ему все, даже мое убийство.

В тот раз Кир сказал, что очень надолго исчезнет, потому что направляется с разведывательной миссией в государства Свободных земель. Сообщаться со мной никак не сможет, даже с помощью эликсира, но оставил мне один амулет.

— Если возникнет серьезная опасность, просто сломай его. Для этого подержи его в руке полминуты, и твердый камень сразу станет хрупким, — очень серьезно произнес тогда друг. — Анна, я сразу приду, где бы ни был. Точно такой же я дал ученому Стоничу. Если ты не сможешь, сделает он.

Слава Небесам, такой необходимости ни разу не возникало, хотя с последней нашей встречи прошло два года.