Мозг Кеннеди

Разбудил ее собачий лай. Луиза проспала три часа — было девять утра. Лежа в постели, она слушала, как Селина — или Граса — мела коридор. Страх улетучился, сменился бессильной злостью на пережитое унижение. Неужели Ларс Хоканссон действительно полагал, будто она не догадается, что это он написал письмо от имени Хенрика? Зачем он так поступил?

Внезапно она почувствовала свободу от всяческих угрызений совести. Он грубо ворвался в ее жизнь, он лгал и поместил в компьютер фальшивое письмо. Вдобавок напугал ее и лишил сна. Теперь она обыщет его компьютер, ящики и шкафы, чтобы удостовериться, оставил ли Хенрик что-нибудь на самом деле. А еще любопытнее было бы узнать, почему Хенрик питал к нему доверие.

Когда она спустилась на кухню, Граса уже успела приготовить ей завтрак. Луизе стало неловко, что эта старуха с больной спиной и руками прислуживает ей. Граса улыбалась почти беззубым ртом и говорила на практически непонятном португальском, изредка вставляя английские слова. При появлении Селины Граса замолчала. Селина спросила, можно ли ей убрать Луизину комнату.

— Я сама застелю постель.

Селина грустно рассмеялась и покачала головой. Когда она вышла из кухни, Луиза пошла следом.

— Обычно я сама застилаю постель.

— Но не здесь. Это моя обязанность.

— Тебе нравится здесь?

— Да.

— Сколько ты получаешь в месяц за свою работу?

Селина замешкалась с ответом. Но Луиза — белая женщина и положением превосходит ее, хотя здесь только в гостях.

— Я получаю пятьдесят долларов и столько же метикалов.

Луиза пересчитала. Семьсот крон в месяц. Много это или мало? На что этого хватает? Спросила, сколько стоят масло, рис и хлеб, и поразилась ответу Селины.

— Сколько у тебя детей?

— Шестеро.

— А твой муж?

— Он, наверно, в Южной Африке, работает в шахтах.

— Наверно?

— Два года уже от него нет вестей.

— Ты любишь его?

Селина взглянула на Луизу с удивлением:

— Он же отец моих детей.

Луиза пожалела, что задала этот вопрос, заметив, как глубоко он задел Селину.

Вернувшись на второй этаж, она вошла в кабинет Ларса Хоканссона. Жара уже стала невыносимой. Луиза включила кондиционер и уселась ждать, пока комната немного остынет.

Кто-то побывал здесь после нее. Но не Селина и не Граса, пол сегодня не подметали. Кресло у столика с компьютером было отодвинуто. Сама она, уходя, задвинула его.

Это был самый важный наказ короля Артура времен ее детства. Выдвинутый стул необходимо после еды поставить на место.

Она оглядела комнату. Полки с папками, правительственные бумаги, отчеты, доклады. Одна полка целиком забита документами Всемирного банка. Наугад она вытащила одну папку — «Стратегия водных ресурсов в развитии Сахеля на 1977 год». Удостоверившись, что папку вряд ли открывали и читали, поставила ее на место. Несколько полок занимали журналы на шведском, английском и португальском. На остальных полках теснились книги. Библиотека Ларса Хоканссона отличалась беспорядочностью и неаккуратностью. Романы Агаты Кристи в замусоленных обложках соседствовали с официальными отчетами и бесконечным множеством изданий об Африке. Она нашла книжку о самых ядовитых змеях Южной Африки, старинные рецепты шведской кухни и пачку побуревших порнографических открыток середины XIX века. На одной, датированной 1856 годом, были изображены две девицы, сидевшие на деревянной скамейке, всунув морковки себе в промежность.

Она поставила книгу на место, вспомнила рассказы о поварах, которые плевали или мочились в блюда, прежде чем подать их важным гостям. Если б могла, я бы наблевала в его жесткий диск. И каждый раз, включая компьютер, он бы чувствовал непонятный запах.

Среди книг торчал конверт из шведского банка. Вскрытый. Луиза заглянула в него и увидела, что это сводка его заработков. Оторопев, она гневно пересчитала суммы. При нынешнем жалованье Селине пришлось бы вкалывать почти четыре года, чтобы заработать сумму, какую Ларс Хоканссон получал ежемесячно. Разве возможно возвести крепкие мосты через такие пропасти? Что вообще человек вроде Ларса Хоканссона мог понимать в жизни Селины?