Мозг: от хорошего к превосходному

При такой «диагностике» не учитывается разнообразие расстройств работы мозга, начинается упрощение, ухудшается состояние некоторых пациентов, и льется масло в огонь общественных споров на темы психиатрии.

Откуда вообще взялась идея о том, что одна и та же терапия подойдет всем? Многие профессионалы слишком полагаются на документ под названием «Диагностическое и статистическое руководство». С тех пор как при поддержке Американской психиатрической ассоциации его первая версия увидела свет в 1950-х годах, психиатры стали говорить об отдельных психиатрических синдромах, вроде шизофрении, депрессии, биполярном расстройстве и ОКР как о заболеваниях. Целью «Руководства» было стандартизировать психиатрические диагнозы и дать исследователям и клиническим врачам возможность говорить на одном языке. В то время это был гигантский шаг вперед, прочь от невнятных описаний, которыми пользовались врачи прошлого.

«Руководство» задумывалось как документ с возможностью дальнейшей доработки в соответствии с новыми открытиями. Однако вскоре его стали воспринимать как психиатрическую библию. На него ссылаются работники судов, страховых компаний, профессора колледжей, психиатры и специалисты по томографии. Фатальный недостаток «Руководства» состоит в том, что кластеры симптомов, вроде депрессии или тревожности, описываются в нем как гомогенные заболевания. Если шесть из девяти критериев депрессии налицо, то у пациента диагностируют депрессию и назначают антидепрессант. Если совпадают шесть из девяти критериев невнимательности, импульсивности и гиперактивности, то ставится диагноз СДВГ и назначается стимулятор. К несчастью, на практике многие пациенты страдают от подобных схем.

Проблему ухудшает тот факт, что 85 % психиатрических препаратов выписывают не психиатры, а терапевты, педиатры, семейные врачи, специалисты по внутренним болезням, кардиологи, ортопеды или гинекологи. Отсутствие специальной подготовки приводит к профаническому подходу и превращает жизнь многих пациентов в хаос.

В 2004 году меня попросили участвовать в телевизионном шоу Рики Лейка. Тематикой были дебаты по поводу использования психиатрических препаратов для лечения детей. Продюсер программы прочел мою книгу «Как лечить СДВГ» и пригласил меня со словами: «Вы станете голосом здравомыслия». Однако я почуял неладное, еще когда приехал на студию, потому что участников программы развели по разным гримеркам, чтобы мы не могли пообщаться до эфира. К чему такая секретность? Оказалось, что второй приглашенный врач был категорическим противником использования психиатрических препаратов на детях, и организаторы готовили конфликт. По ходу передачи выяснилось, что некоторым из гостей лекарства помогли, другим навредили. Ведущий Рики и аудитория завелись так, словно обсуждали политику, а не медицинские вопросы.

Перед самым моим выходом выступали родители, потерявшие дочь. Учительница их десятилетней девочки посоветовала обратиться к врачу, считая, что ее подопечная учится не в полную силу своих способностей. Врач поставил диагноз «СДВГ» и назначил ребенку поочередно три различных антидепрессанта. Последнее лекарство называлось дезипрамином и относилось к группе проблемных, потому что с 1991 года сообщалось о четырех случаях детских смертей после его приема. Большинство детских психиатров, и я в том числе, перестали его назначать больше десяти лет назад. Когда я услышал про дезипрамин, то понял, что и эта девочка погибла. Было ужасно слушать историю, как врач все повышал дозировку, пока однажды у девочки не начались судороги и она умерла на руках у матери. Что «голос здравомыслия» мог сказать после всего этого убитой горем матери и разъяренной аудитории?

На сцене я оказался в компании не приемлющего лекарства врача и родителей погибшей девочки, перед враждебной аудиторией. Как всегда в подобных ситуациях, я взываю к мудрости. Я начал с того, что лекарства не враги нам, они помогли многим миллионам людей. Враг — это неправильно подобранное лекарство. Все беды возникают из-за убежденности, что одно средство хорошо для всех. Я сказал, как горько мне было слышать про гибель маленькой девочки, особенно учитывая, что имелись и более безопасные варианты лечения. Это немного успокоило аудиторию, но тут закончилось шоу, и мне пора было ехать в аэропорт им. Джона Кеннеди, чтобы лететь домой. По пути я размышлял: когда же мы усвоим как аксиому, что людям нужны индивидуальные схемы лечения, в зависимости от того, что творится в их мозге? Когда же врачи научатся выбирать более безопасные средства для лечения, а не самые сильнодействующие?