Мозг ценою в миллиард

Львы-мужчины вполне нормальны, но женщины могут отталкивать мужей. У Харви Ньюбегина тот же знак, что и у меня: мы Близнецы. Воздух. Меркурий. Разделенные близнецы — страстные, яркие, порочные, умные. Они очень подвижны: снуют, стараясь избежать беды. Близнецам следует избегать союза со Львом. Он может быть ужасен.

— Но у вас с Харви отличные отношения?

— Замечательные. У вас красивые загорелые руки. Вы — Водолей.

— А у Водолеев должны быть загорелые руки?

— Знак воздуха. Решительность и таинственность. Водолеи всегда что-то скрывают. Они основательнее, чем многие, более независимы и много знают. Это мой любимый знак, он хорошо сочетается с Близнецами.

Она ухватила мою руку в попытке продемонстрировать это. Пальцы Сигне были тонкими и легкими. Нежное, как пух, прикосновение. Она слегка пробежалась пальцами по моей руке, заставив напрячься. Потом притянула мою руку, положила кончики пальцев себе в рот и затем звонко поцеловала в ладонь.

— Вам понравилось?

Я промолчал.

Она усмехнулась и отпустила мою руку.

— Когда я выйду замуж, то сохраню свою фамилию. Кстати, как ваша фамилия? Я никак не могу ее запомнить.

— Демпси, — ответил я. — Лайам Демпси.

— Если я выйду замуж за вас, то буду называться Сигне Лайн-Демпси.

— Минуту назад вы собирались рассказать мне, какой ужасный образ жизни ведет миссис Ньюбегин.

На лице Сигне появилась неприязненная гримаска.

— Бизнесмены. Противные жены, болтающие о машинах своих мужей. Большой бизнес, вы понимаете? Я ненавижу женщин. И очень люблю старых мужчин.

— Что ж, тогда у меня есть шанс, — сказал я. — Я вам в отцы гожусь.

— Вы не годитесь мне в отцы, — заявила она, проводя ногтем по моему колену.

— Не делайте этого, — попросил я. — Вы же хорошая девочка.

— Почему?

— Ну, во-первых, это мой лучший костюм.

— И еще потому, что это вас волнует?

— Да, еще и поэтому.

— Так и должно быть. Близнецы очень волнуют Водолея.

— Я гожусь вам в отцы, — повторил я не столько ей, сколько самому себе.

— Может быть, вы перестанете упоминать об этом? Мне почти восемнадцать.

В сентябре, восемнадцать с половиной лет назад, я как раз сдал экзамены. На каникулы я поехал в Ипсуич. На улице, где я жил, размещалось подразделение девушек из Армейской транспортной службы. Я сосредоточился, напряженно размышляя.

— Ваша мать, случайно, не блондинка из транспортной службы с родинкой на правом плече? Она еще немного шепелявит.

— Да, клянусь, это она! — хихикнула Сигне и задрала мне майку на спине.

— У вас очень красивая спина, — сказала она. Ее палец оценивающе пробежался вдоль позвоночника. — Очень красивая. Для мужчины это имеет значение.

— Кажется, вы собирались смыть пятно с моей рубашки, — напомнил я. — Именно поэтому я и сижу здесь в майке, вы не забыли?

— Очень красивая спина, — вздохнула Сигне. — Я в этом хорошо разбираюсь. В конце концов, мой отец был одним из самых известных остеопатов в Швеции…

— Рубашка в порядке, — сказал я. — Не надо ее стирать.

— …пока его не пригласили вправить позвонок у датской королевы, — продолжала она. — Вот так все это и началось.

Сигне прижалась ко мне, и неожиданно мы поцеловались. Ее рот был неловок и неуклюж, как у ребенка, целующегося со словами «спокойной ночи», и когда она заговорила, ее слова оставались у меня во рту.

— Страстные, яркие и порочные, — говорила она. — Близнецы и Водолей образуют хороший союз…

Ну и ладно, подумал я. Почему бы и не проверить, насколько верны эти астрологические предсказания?

9

Харви прилетел на следующий день. Мы поехали в аэропорт встречать его, и Сигне, крепко обнимая его, высказала одной фразой, как она по нему скучала и как готовила его любимые блюда, чтобы торжественно отметить его приезд, но ей внезапно позвонили из дома и сообщили, что кто-то из родных заболел, и у нее пригорел ужин, и теперь нам придется ужинать в ресторане.

Все это были, конечно, сказки, но я все равно позавидовал Харви. Сигне пробежала по аэропорту, как антилопа, только что родившаяся и еще нетвердо стоящая на ногах, и замерла, согнув руки в локтях и расставив ноги, как будто боялась показаться излишне женственной.

Первым делом я рассказал Харви, что мой багаж вместе с яйцами был украден в аэропорту. Ньюбегин напустил на себя деловой вид и пару дней сновал по квартире из комнаты в комнату, издавая возгласы неодобрения. Сообщение о краже багажа вызвало у него напускной гнев. В конце концов он заявил, что те, кто занимался этим делом, просто пустились в авантюру. Это была идиотская ловушка-сюрприз — пакет с взрывным устройством.

— Спасибо, — поблагодарил я его. — Было бы просто замечательно, если бы на таможне меня попросили открыть коробку.

Харви бросил на меня взгляд из-под тяжелых век.

— С таможней все было улажено, — и захлопнул дверь в свою контору. Харви именовал конторой любую комнату, где у него стояла пишущая машинка.

Просидел он в своей «конторе» довольно долго.