Мозг вне возраста. Протоколы и свидетельства людей, победивших Альцгеймер

Я все время очень занята, я выполняю сложную волонтерскую работу, и у меня несколько адвокатских проектов в области общественного здравоохранения и окружающей среды.

В моей семье существуют проблемы с обучением. У меня были такие с математикой, правописанием и грамматикой. Будучи второклассницей, я мучилась с написанием слов. В медицинской школе мои проблемы превратили учебу в борьбу, особенно в биохимии и предметах, связанных с математикой. Та же настойчивость и упорная работа, которые потребовались мне для преодоления пониженной обучаемости, помогли мне придерживаться многих аспектов протокола Бредесена.

У меня была отличная память во время учебы в медицинской школе, стажировки и практики до того, как мне исполнилось 50 лет. Я переехала в Уэстчестер, Нью-Йорк, в 1991 году. В то время я строила свой собственный дом и жила среди множества токсичных материалов и красок, применяемых при строительстве. Тогда же я начала замечать, что память стала хуже, чем раньше.

В 2003 году (вне связи с моей памятью) я участвовала в исследовании токсинов в организме, которое проводил медицинский центр Маунт-Синай (Mount Sinai) в рамках программы «Коммонвел Боди Бердн» (Commonweal Body Burden)

. У меня нашли 31 химикат, воздействующий на мозг и нервную систему.

Проблемы с памятью начали меня серьезно беспокоить, когда я в декабре 2006 года находилась на курорте Каньон-Рэнч, где прошла тест на долговременную память по шкале памяти Векслера номер 3. В результате: непосредственная память – 23-й процентильный эквивалент, а отложенная память – 20-й процентильный эквивалент. Психолог, проводивший тест, рекомендовал мне пройти дальнейшее тестирование и обратиться за медицинской помощью. К счастью, я забыла его совет, так как никто бы не вылечил меня, пока доктор Бредесен не создал свой протокол.

Главным симптомом, связанным с памятью, была моя неспособность запоминать новую информацию, такую как имена, лица, книги, газеты, фильмы, театральные постановки, лекции, названия часто посещаемых ресторанов и беседы, основанные на фактах. Сведения, проходя через мой мозг, будто стирались. Например, если я не подчеркивала абзацы, то могла читать одни и те же страницы снова и снова, не понимая, что уже прочитала их. Я не помнила, как называются деревья и растения на моей собственной территории – неважно, сколько времени я изучала бирочки на них.

Я могла четыре часа играть в гольф с кем-то из новых знакомых, а потом, через месяц встретив его или ее, не вспомнить ни лица, ни имени. Также я не могла вспомнить имена многих людей, хотя знала их лица. А еще труднее стало запоминать количество ударов по каждой лунке и технику их выполнения. Хотя в гольф я играла с 10 лет и довольно хорошо, сейчас я частично забыла, как это делается.

Нарастающие проблемы с потерей памяти заставили меня избегать некоторых видов деятельности, которые прежде мне нравились. Никакая информация не задерживалась в голове, кроме удовольствия или интереса, испытываемых в определенный момент.

Некоторые другие симптомы, связанные с памятью, привели к различным проблемам – от финансовых до крайне опасных. Я постоянно забывала внести деньги в паркомат, хотя у меня скопилась огромная куча штрафных квитанций. Я также забывала проверить себя и собаку на клещей, хотя мы жили в эпицентре эпидемии Лайма и уже контактировали с двумя носителями заболеваний Лайма и эрлихиоза. Я забывала намазаться солнцезащитным кремом, несмотря на то, что имела множественные очаги рака кожи. А самым опасным стало то, что, передвигаясь на машине по Нью-Йорку, я забывала следить за пешеходами и велосипедистами. Я собиралась перестать водить машину. (Сейчас я стала аккуратным водителем и всегда плачу в паркоматах.)

Другим странным симптомом памяти стала почти полная амнезия относительно личных деталей моей жизни, особенно о детстве. Я помнила имя только одного учителя до медицинской школы и одного преподавателя в медицинской школе. И еще я не помнила подробностей поездок или того, как играла с братьями и сестрами; о жизни друзей я тоже знала очень мало.

Я говорила друзьям, что у меня проблемы с памятью. Однажды один из них сказал мне, что узнал о докторе Бредесене и прочитал отчет об одном из его исследований; друг считал, что доктор мог бы мне помочь. Я сразу же нашла эту статью и поняла, что некоторые пациенты, имеющие худшую память, чем я, стали чувствовать себя лучше, а потому я решила, что протокол доктора Бредесена обязательно поможет мне. Будучи врачом, я сама назначила себе анализы крови и затем показала результаты местному доктору, специалисту по функциональным расстройствам, который выписал мне витамины и пищевые добавки, показанные при низком тироиде (гормоне щитовидной железы), нарушении уровней эстрогена, прогестерона и тестостерона, низких витаминах Д и В₁₂ и других дефицитах.