Мракобой

Надо бы подставить канистру под струю, но в самый ответственный момент Ууш перестает нажимать пружину, и фонарик гаснет. Напрасно я зову Ууша. Он не отвечает. В темноте я трогаю его за плечо. Он сильно вздрагивает. Он что-то почуял и буквально превратился в камень. Никогда я еще не видел его таким напуганным. Он возвышается в темноте неподвижной глыбой. Лишь ноздри изуродованного лица с шумом всасывают воздух.

Я уже сам начинаю кое-что слышать.

Хозяйка подвала.

Подвал тянется на многие метры и имеет сложную конфигурацию. Сейчас мы с Уушем находимся в крохотном аппендиксе в самом углу. Место для того, чтобы спрятаться, идеальное. И я слишком поздно понимаю, что это одновременно смертельная ловушка. Чтобы выбраться отсюда имеется единственный выход-узкий проход за шкафами.

Тем временем вокруг начинают происходить совершенно уж жуткие вещи. Мы только слышим их, а остальное доделывает фантазия.

Подвал полнится поначалу неясными, а потом все усиливающимися шумами. Будто несколько десятков убыров вошли в подвал и начали осторожно подкрадываться, мягко ступая босыми волосатыми ногами и задевая стены могучими плечами.

Вот тихо стукнуло отворяемое окно. Звякнула сталь.

Это не убыры!

Жизнь вне цивилизации отучила меня терять время даром, особенно когда это касалось моей собственной жизни. Я потряс Ууша за плечо, приводя здоровяка в адекватное состояние и потянул его вверх, на шкафы. Сам полез первым, но неудачно, если бы Ууш не закинул меня, ни за что бы не залез.

Оказалось, я не столько заматерел, как оброс жирком. Обеспеченная жизнь в колодце сделала меня бесхребетным, лишила панциря, которым я обзавелся в первые годы после войны.

Сейчас я не знаю, смог ли я теперешний сделать все то, что сделал после того, как Агабек Ганидоев убил Ууша и весь его род. Смог бы я так же без тени сомнения поступить с его убийцами? Или мучился и давился сомнениями, не имея возможности на что-то решиться, точно так же как не мог сейчас забраться на дурацкий шкаф.

Ууш забирается на шкаф единым рывком, и мы замираем наверху. Ни черта не видно. Лишь оконце в дальнем углу освещает пустой гладкий пол. Только пустой ли?

Смутные фигуры движутся, скрываясь в тени стен. Их выдает позвякивание оружия. Их много. 20 или больше.

Я покрываюсь потом, решив, что они пришли за нами. В таком случае, как бы мы не сопротивлялись, как бы Ууш не был силен, нам пришел конец. Бандиты тоже не пальцем деланы.

То, что это не просто бандиты, а сущие отморозки стало понятно по одному жесту. Бандиты вскидывали руки, но не в нацистском приветствии, а показывали друг другу подмышки. Партаки! Ну это вообще капец. Повезло как утопленникам. Ходят слухи, что они своих жертв в тазах потрошат.

Не успел так подумать, как в окно уже передавали большой корявый таз. Следом извивающуюся жертву. Несчастный лишь мычал, рот заткнут.

Свод поддерживал каменный столб. Таз установили около него, затем поставили в него жертву ногами и привязали к столбу несмотря на отчаянное сопротивление.

Партаки расселись полукругом. Старший достал разделочный нож.

Это был самый благоприятный момент, чтобы свалить.

В голове бешено крутится план подвала. Судя по всему, выход только один, через компрессорную, где имеется еще одно окно наружу. Но как туда попасть незамеченным. Стоит нам показаться из-за шкафов, как партаки сразу нас срисуют. А что если? Я смотрю наверх.

Весь потолок в трубах. Здесь и водопровод, и канализация, и отопление. Свои незаконные трубешки добавила и баня. Трубы самого разного диаметра. От тонких, сантиметровых, до труб подачи холодной воды, диаметром 200 миллиметров. По ним можно попробовать добраться до компрессорной.

Я тронул Ууша за плечо и показал наверх. Он не говорит и меня понимает без слов. Мы идеальная пара. Горец-лучший воин и офисный планктон. Судьбе или там Альянсу было угодно, чтобы мы выживали вместе.

Я вскарабкиваюсь на трубы, Ууш уже наверху и помогает мне. Наш маневр остался незамеченным. Судя по доносящимся зловещим звукам, казнь была в самом разгаре. Мы осторожно ползем.

Все это время партаки убивают несчастного вдумчиво и неторопливо. Даже спустя время жертва все еще жива и издает совершенно нереальные звуки. Рот ее по-прежнему заткнут, но несчастный стонет всем телом, стоны идут из самой его глубины.

Ад кажется нескончаемым, но в конце концов мы достигаем компрессорной. Она закрыта на железную дверь. Я свешиваюсь и ногой давлю на ручку. Дверь открывается со вселенским скрипом. Адское варево на мгновение цепенеет.

— Прыгай! — кричу.

И прыгаю сам. Ууш сверзился следом. Именно у этого дебила хватило ума и смелости потянуть на себя и захлопнуть дверь.

Сразу наступила тишина. Будто обрезало.

Не теряя времени, подхожу к окну. На нем решетка, но все крепления гнилые, многие удерживающие анкерные болты отсутствуют. Ууш легко выдирает решетку с первого раза. Лезет первым. Жить хочет. Там свет, там жизнь.

Я встаю на подоконник и прежде чем исчезнуть отсюда навсегда, чувствую чужой взгляд и оглядываюсь.