Мститель

– Уилл, не волнуйся за меня, подумай о себе. Ты не знаешь этого мира. Что если твои стихи окажутся у этого господина Морли? Что если он использует их для своих целей? Хуже, если они окажутся у Арабеллы и об этом узнают. Эти твои любовные вирши могут привести тебя на эшафот. Ты – в опасности. Никому больше этого не рассказывай. И даже виду не подавай кому бы то ни было из окружения Эссекса, что все знаешь. Делай вид, что ты в неведении. От этого зависит твоя жизнь.

Джек Батлер был сильным человеком, но веревки, которыми он был привязан к стулу, оказались весьма прочными. Он слышал лишь крики прибрежных птиц да лай собак в отдалении. Он понятия не имел, сколько он находится здесь, в этом всеми забытом месте. Часы превращались в дни, а боль – в онемение.

Батлер взглянул на кровавое месиво, которое когда-то было его руками. Ему казалось, что они перестали быть частью его тела.

Его схватили, неподалеку от Даугейта, когда он возвращался от сэра Роберта Сесила, после чего ему задали только один вопрос: «Кто дал тебе письмо?» И больше ничего. Спросили только раз, а потом притащили сюда, привязали ко днищу телеги и принялись за свою дьявольскую работу.

Сколько еще пройдет времени, прежде чем они появятся снова – Слайгафф со своими скорняжными ножницами и Макганн с мечом из испанской стали?

– На очереди – твои шустрые ноги, – со смехом сказал Макганн.

Батлер содрогнулся. Горло пересохло. Он даже не мог закричать. Сколько еще он продержится и не скажет того, чего они от него добиваются, что зашифрованная записка была написана сэром Робертом Сесилом и предназначалась Шекспиру? Он был жив только благодаря молчанию. Он знал, что умрет здесь, и надеялся, что сможет одолеть боль. Только его надежда была тщетной. Никто не сможет вытерпеть подобное. Они услышат от него то, что хотят, даже если это приблизит его собственную смерть.

Шекспир бросился по улицам к реке, где протолкался к началу очереди у причала с криком «По делу государственной важности! Дело государственной важности!»

Лодочники, что взяли у него плату, оказались угрюмой парочкой мужчин средних лет, которые гребли, как не желающие работать ослы, что крутят мельничный жернов.

– Быстрей, – потребовал Шекспир, обращаясь к старшему из двух, седовласому ворчуну, чьи губы скривились так, словно он ожидал пришествия вечной зимы.

– Хотите быстрее – удвойте плату. И куда спешить? К концу лета мы все умрем от чумы.

– Ага, – поддакнул его товарищ. – Кроме благородных господ, джентри, да купцов, проклятье Господа на их белоснежные жизни. Все они разъехались по своим загородным поместьям и дворцам, чтобы вкусно есть и щупать чужих жен.

Это была лучшая часть из трех четвертей часа, сопровождавшихся бесконечным нытьем о бедственном положении Лондона и хитрости иностранцев, затем в знойной дымке на северной стороне реки возник огромный особняк Шрусбери-Хаус.

Он сразу же заметил, что все большие окна, выходившие на Темзу, закрыты ставнями. Шекспир заплатил лодочникам, что было положено, но чаевых не дал – что только усилило ворчание, – затем зашагал к боковой калитке, через которую он уже проходил в дом. Охранник узнал его.

– А, здравствуйте, господин Марвелл, – произнес он. – Боюсь, что вы разминулись с ее светлостью. Вчера днем она уехала в большой спешке.

– Куда?

– В Дербишир, сэр. В Хардвик-Холл.

– Леди Арабелла с ней?

– Да, господин.

– А слуги и учителя графини?

– Да, с ней отправляются почти все. Поедут партиями, в несколько приемов.

– Господин Морли с ними? Кристофер Морли, один из учителей.

Охранник пролистал пачку бумаг и пальцем пробежался по списку с именами, с трудом прочитывая их вслух.

– Джас. П., Том. Л., Матт. П. …а вот он, господин Марвелл. – Он передал бумагу Шекспиру. – Крис. М., учитель.

Что-то щелкнуло в разуме Шекспира. Крис. М.? А потом разом все стало на свои места, как нужный ключ в замке. Предостережение, пересказанное ему Кэтрин, то самое, которое передала ей Энн Беллами, озлобленная женщина, содействовавшая поимке отца Саутвелла: «Вас всех утопят в елее!»[9] Тогда это показалось бессмыслицей, но теперь в ее словах проступил какой-то смысл.

Была ли это лишь некая причудливая загадка, что-то вроде грубого юмора, который так нравился Ричарду Топклиффу? Значит, Топклиффу что-то известно, какие-то сведения, что он получил от информатора из Саутгемптон-Хаус.

Шекспир пошел прочь. Было ясно, что его брат безнадежно скомпрометирован. Шекспир глубоко вздохнул. Надо собраться с силами и вернуться в Эссекс-Хаус. У него назначена встреча с леди Рич. При мысли об этом его охватывала тревога, ибо он знал, что ему придется лгать, умалчивать и еще больше лгать, дабы пробраться в ближний круг Эссекса, чтобы наблюдать за графом со всеми его пороками с такого же расстояния, с какого он видел одного из ястребов сэра Роберта Сесила. А еще ему нужно найти свидетельство против Эссекса, которое не затронет его собственного брата и не приведет его на эшафот.

Глава 31