Мститель

Преодолевая боль, Болтфут поднялся на ноги, снял с плеча каливер и направил его на мастерового. Как только тот увидел оружие, то сразу же ретировался за здание Стального двора. Болтфут, хромая, пересек двор, миновал огромную сторожевую башню и направился к Уиндгуз-Лейн. Он услышал шум и, обернувшись, увидел, что его преследователи, забравшись на крышу курятника, перелезают через стену, первым был человек, что караулил вход в школу. Болтфут выстрелил. Человек закричал и упал, схватившись за раненую голень.

От каливера медленно поднялось облако дыма. Болтфут забросил оружие за спину и исчез в подворотне. У северной оконечности улицы, где они и договаривались, он увидел Элеонору Дэйр: она сидела на гнедом мерине, а в руках держала вожжи второй лошади. Болтфут окликнул ее, и Элеонора рысью направила к нему лошадей.

– Быстрее, – сказал он. – Он уже близко.

Приложив нечеловеческое усилие, он втащил себя в седло. Они развернулись и, пришпорив лошадей, помчались галопом в северном направлении. Тишину разорвали выстрелы, но пистолетам Макганна их было уже не достать, они скрылись в лабиринте многочисленных переулков этой части лондонского Сити.

В тиши начинающегося вечера Шекспир удалился в комнату, которую предложила ему Старлинг. Комната была небольшой, но удобной, поскольку располагалась в главной части дома, за что господин Уоттс, без сомнения, выложил кругленькую сумму. Эссекса разместили в той же части дома, и Шекспир мог следить за его передвижениями. Перед тем как отправиться в свою комнату, он попытался увидеться с сэром Робертом Сесилом, но Кларксон передал ему, что встречу придется отложить: сэр Роберт был на заседании Тайного совета, после которого он отправится к королеве.

В маленькой, заставленной багажом и вешалками с платьями комнате на полу под окном для Шекспира был постелен матрас с одеялами. Он прилег, намереваясь вздремнуть часок перед началом вечернего безумия, но погрузился в глубокий сон.

Когда он проснулся, было уже темно. Внизу под окном смеялись, громко звучала музыка, раздавались аплодисменты и топот. Он быстро облачился в свой старомодный придворный наряд и направился вниз, в переполненный центральный внутренний двор, освещаемый смоляными факелами и яркими масляными светильниками, развешанными по всем стенам. К тому же через высокие окна большой залы, где гости бражничали без меры и страстно танцевали вольту, во двор проникал свет сотен свечей. Пробираясь сквозь толпу, он почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу, а обернувшись, увидел улыбающееся лицо Френсис, графини Эссекс.

– Господин Шекспир, так и знала, что это вы. Я видела вас днем на травле быков.

Он поклонился.

– Миледи.

– О, не нужно формальностей, господин Шекспир. Спешу вам сообщить, что я чувствую себя вполне здоровой. Меня лечат личные доктора королевы. Они так внимательны. Сэр Роберт Сесил даже запретил мне покидать двор, так сильно он печется о моем здоровье.

– Рад это слышать. – «Она даже не представляет насколько я рад», – подумал Шекспир. – А эти маленькие летающие создания исчезли?

Она нахмурилась.

– Какие летающие создания, господин Шекспир?

Он рассмеялся.

– Не обращайте на меня внимания, миледи. Похоже, я выпил слишком много кларета.

Разговаривая с графиней, он перевел взгляд на ее супруга, Эссекса, беседующего с помощником Макганна, Слайгаффом. Он заметил, как Слайгафф вытащил из-за пазухи дублета какую-то бумагу и показал Эссексу. Граф сломал печать, развернул листок и принялся читать, затем поднял глаза. Слайгафф кивнул в сторону Шекспира. Эссекс проследил за его взглядом.

Шекспир почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Ах, смотрите, там мой супруг, – сказала графиня так, словно заметила старого друга, которого не видела много месяцев. Ее голос погрустнел. – Господин Шекспир, хотя сэр Роберт и распорядился, чтобы я оставалась при дворе, но милорд Эссекс меня сторонится. За последние дни он не обмолвился со мной и дюжиной слов.

Шекспир не знал, что ответить, чем утешить эту женщину, супругу двух величайших героев Англии: трагически погибшего поэта-воина сэра Филиппа Сидни, а теперь Эссекса, – ни один из которых ее никогда не любил. Все знали, что возлюбленной Сидни была Пенелопа Рич – Стелла из его поэмы «Астрофил и Стелла» – и что, после смерти Сидни, Эссекс женился на Френсис только из-за героического ореола собрата по оружию.

– Он с господином Слайгаффом, – продолжала она. – Вам не кажется, господин Шекспир, что этот ирландец весьма странный и неприветливый человек? Я не слышала от него ни одного слова. Быть может, он немой.