Мстительный любовник. Часть I

Мы идем по залу в тишине, пока не достигаем бункера, в котором когда-то размещалась ядерная ракета. На стенах висят старые плакаты. «Готов к запуску в одно мгновение!» — гласит один, на котором изображена улыбающаяся ракета-спортсмен. На другом плакате солдат держит ракету и говорит: «Защити нашу свободу от красных!»

Я был в подобных бункерах в бывшем Советском Союзе. Забавно видеть идентичные плакаты, где в качестве плохих парней указана Америка.

Мы проходим в новое помещение и бункер открывает вид на несколько этажей с открытым атриумом. На каждом этаже расположены столы и экраны, отображающие массивы информации. Я вижу экраны, настроенные на новости национальных изданий, указывающие разные места и возможные угрозы, анализ информации.

Это мозг центра, где синдикат изучает всю поступающую в сеть информацию, просеивает ее и разбирает для последующего анализа. Я бы многое отдал, лишь бы на несколько минут зайти на один из терминалов и попытаться найти Клауса. Сэм и Колетт ничего не нашли, но они должны были избегать какой-либо связи со мной. А здесь столько информации.

Но у Картера другие соображения. Мы спускаемся на несколько уровней вниз и, пройдя очередной коридор, останавливаемся у дверей. Сканер пробегает над Картером, и дверь открывается. Мы входим в комнату, в которой стоит белый стол и два стула. Светлые стены усиливают впечатление. Посреди стола маленький черный купол. Это единственное темное в комнате.

Картер садится на стул с противоположной стороны стола. Охранник останавливается у двери.

Раньше я присутствовал на допросах, но не по эту сторону стола. Складываю руки на прохладной поверхности и молчу. В конце концов, Картер вытаскивает планшет и просматривает информацию. Он хмурится несколько раз и откладывает планшет. Экран гаснет прежде, чем я вижу, что там написано.

— Нарушение правил, несанкционированный доступ к системам синдиката, попытка взяточничества, нападения на офицера гражданской полиции, убийство Дружинника. И это не говоря о побеге из тюрьмы. Как вы думали доказать свою невиновность? И в котором из этих преступлений вы невиновны, мистер Де Лука?

— Виновен во всех. Это правда. Кроме взяточничества. Я всего лишь платил проститутке.

Глаза Картера сузились.

— Это не смешно. Кажется, вы не понимаете своего положения.

Я наклоняюсь вперед и пристально смотрю на Картера.

— Мне нужно поговорить с Сазерлендом.

Сазерленд — глава американского синдиката. Он руководит всеми регионами, и благодаря ему я получил первую должность.

Картер не смотрит в глаза.

— И почему вы думаете, что Сазерленд поможет вам?

— Потому что, — говорю я тоном, будто разговариваю с ребенком, — у него конечный вердикт по поводу конфликта между двумя Дружинниками. А значит, он может очистить мое имя. — Я выпрямляюсь.

Картер вздыхает, будто у него слишком много работы на сегодня, а я его отвлекаю.

— А что, если я скажу, что Сазерленд уже уведомил, что не хочет говорить с вами?

— Невозможно…

— Мы сообщили о вас, как только установили вашу личность. Кроме того, он поручил мне держать вас под стражей до тех пор, пока мы не переместим вас в максимально секретную тюрьму, откуда вы не сможете выбраться.

Шею начинает покалывать нервная дрожь. Я не думал, что Сазерленд откажется говорить со мной. Это не тот Сазерленд, которого я знаю. Однако, он был одним из тех, кто позволил главе синдиката гнить в тюрьме без трибунала. Я должен блефовать.

— Вы лжете, мистер Картер. Сазерленд — мой наставник и друг.

Картер поворачивает планшет ко мне и включает дисплей. Мое фото, все преступления и проступки, что и в проверочном зале. Однако под словом «беглец» есть дополнение.

По приказу директора Сазерленда, бывшего оперативника Джекса Де Луку задержать и переместить в Новую Аттику.

Это невозможно. После восстания полиции четыре года назад Новая Аттика стала одной из худших тюрем в стране. Чтобы Сазерленд приказал перевести меня в эту адскую дыру?

Я стараюсь держаться и сосредотачиваюсь на ощущении каждой части моего тела. Концентрация успокаивает меня, и я позволяю себе отдышаться. Потягиваюсь и возвращаю планшет.

— Здесь не говорится, что я не могу спрашивать.

Картер пожимает плечами.

— Валяйте. Но я не буду отвечать.

Я решаю больше не юлить.

— Где оперативный Клаус?

Картер озадаченно смотрит на меня, поэтому я продолжаю.

— Клаус. Несколько лет назад, до переезда в Америку, он входил в немецкий синдикат. Он был моим напарником, но исчез. Я боюсь, что его местоположение раскрыто и его жизнь в опасности.

Картер берет планшет и через несколько секунд хмурится.

— Я не вижу записи по оперативному Клаусу.

Еще один неприятный сюрприз.

— Вы правильно написали? Его последнее известное местопребывание в Теннеси.

— Нет, — говорит Картер. — Ничего нет.

— Дружинники просто так не исчезают! У него есть запись в системе! Я знаю, потому что я проверял ее, как директор синдиката!

Картер холодно смотрит на меня.

— Возможно, это был несанкционированный доступ?