Муассанитовая вдова

Я уставилась на Мишеля. В руках он держал не только пару родовых колье, но и варианты попроще, которые Мартин дарил мне по праздникам.

— Селеста, поверь, это единственный законный способ вывести муассаниты с Цварга. И мне действительно будет спокойнее, если я буду знать, что в самом крайнем случае ты всегда сможешь купить корабль и свалить из любой точки космоса.

* * *

— У тебя точно не будет из-за меня проблем? — взглянула на полуцварга, чувствуя одновременно и мандраж, и сожаление от того, что впервые покину родину.

— Будут, если узнают, как именно ты покинула планету. Но никто же не узнает, — Мишель тепло улыбнулся, а я неожиданно для себя наплевала на все правила приличий и сделала то, что давно хотела, — просунула руки в подмышки друга и крепко его обняла.

На секунду юрист растерялся, не зная, что делать. Мы стояли в космопорту, и на нас откровенно пялились десятки снующих туда-сюда цваргов, вылетающие, прилетающие, грузчики, уборщики и даже охранники… Кто-то бросал на Мишеля осуждающие взгляды, а кто-то откровенно завистливые. Я понимала, что решившись помочь подруге детства, юрист сильно рискует своей репутацией, но представить себе не могла, что настолько… Чувство благодарности к нему переполнило сердце — и я сделала то, чего ни одна воспитанная цваргиня никогда себе не позволит на людях, ведь любое проявление чувств — это в первую очередь подпитывание интенсивных бета-колебаний, испускаемых головным мозгом. Но я больше не цваргиня и не Селеста Гю-Эль. Какая разница, что будут обо мне думать окружающие?

Спустя секунду или две Мишель отмер и неловко ответил на объятия.

— Спасибо тебе огромное, — прошептала ему на ухо.

Он отстранился. Странные жёлтые глаза внимательно на меня посмотрели.

— Ты точно уверена?

— Уверена.

Этот вопрос он задал мне уже, наверное, в пятый раз за последний час.

— И не вернёшься раньше?

«Зачем? Чтобы Лацосте мог воспользоваться законом? Нет уж, раньше ста пятидесяти точно не вернусь…»

— Нет. Но время пролетит быстро, ты и заметить не успеешь.

— А… — Он вновь набрал воздух в лёгкие, но я его решительно перебила:

— Объявлена посадка на мой рейс. Мишель, прости, мне надо идти.

— Да, конечно. Я буду скучать…

Я подмигнула другу и взяла у него свою ручную кладь. В отличие от Мишеля, моё настроение с каждой секундой становилось только лучше. Мы всё продумали с ним заранее. Я подписала документ, согласно которому бразды правления личными финансовыми активами и недвижимостью переходили в руки Мишелю в непредвиденных обстоятельствах, к коим юридически относилась и пропажа гуманоида. Чтобы никто не подумал «копать» под приятеля, друг предложил подписать эту передачу задним числом, якобы я оформила доверенность ещё при жизни Мартина.

Пентхаус пришлось покинуть в плаще и капюшоне, чтобы никто не заметил моего «чудесного» преображения. Я сама настояла на том, чтобы на глазах консьержа на несколько часов подняться в квартиру Мишеля, таким образом обеспечивая ему алиби. В тот день, когда официально станет известно, что пропала Селеста Гю-Эль, её доверенное лицо совершенно точно будет проводить время с другой женщиной. Спохватившись, чтобы Юдес сразу же не бросился меня искать, я сделала несколько звонков в свадебные салоны и оставила записи на примерку платьев.

Волнение охватило, когда Системная Полиция остановила наш флаер по пути в космопорт. В голове сразу возникли образы того, что Юдес каким-то образом раскусил всю нашу схему, но, как выяснилось, мужчина в форме просто хотел перенаправить наш кар другим путём из-за ремонта туннеля. Я чуть было всё не испортила, поняв, что испугалась настолько, что не могу собраться и натянуть привычный кокон холодной отчуждённости. Дежурный наклонился, учуяв мои эманации, но ситуацию спас Мишель, объяснив, что я на планете всего сутки, приехала по краткосрочной визе именно к нему, смеску, у которого кожа светлее и рога не такие заметные, а чистокровные цварги меня якобы пугают. Полицейский грустно усмехнулся и отпустил наш флаер.

Я всё ещё неуютно себя чувствовала, пересекая гигантский, полный видеонаблюдения зал космопорта… И, конечно же, было невыносимо дико отпустить свои эмоции и дать им наполнять пространство вокруг, когда Мишель с укором отметил, что от меня «совсем ничем не пахнет». Человеческие девушки не умеют быть холодными, как глыба льда, они вообще крайне эмоциональны. Я кивнула и мысленно визуализировала свою будущую жизнь… где-то подальше от Цварга. Вначале это давалось мне тяжело, и таможенники, проверяющие багаж, покосились на меня с подозрением. Но чем больше я думала, что больше не обязана буду контролировать свои эмоции, носить всё время чёрный цвет, пытаясь предстать бестелесной тенью, и постоянно врать, тем лучше становилось настроение. Я сама не заметила, в какой момент страх быть пойманной трансформировался в восторг и предвкушение увидеть другие Миры Федерации.

— Ваши документы, пожалуйста.