Мучимые ересями

Как и её дочь, она была стройной женщиной небольшого роста, а Кайлеб — мускулистым широкоплечим мужчиной. Эти плечи могли стать ещё немного шире, но её руки не могли полностью обхватить его уже сейчас. Но даже если эти руки были тонкими, почти хрупкими, он всё равно чувствовал в них силу самого Чизхольма. Его глаза расширились от удивления. Затем его собственные руки обняли её, и он почувствовал, что её голова покоится у него на плече.

Толпа зрителей издала громовой рёв одобрения, и Кайлеб задумался, поверит ли хоть один представитель аристократии, что это объятие было спонтанным и незапланированным. Он сомневался, что они это сделают, и ему было всё равно.

— Моя дочь сделала правильный выбор, — тихо сказала она ему, поднимая голову и снова встречаясь с ним взглядом. Блеснули слёзы, и он ослабил их объятия, чтобы вытереть их указательным пальцем правой руки. Она снова улыбнулась и покачала головой. — У меня никогда раньше не было сына, — сказала она.

— Всё меняется, — сказал он ей.

— Да. Да, вещи меняются. — Её ноздри раздулись, когда она глубоко вдохнула, а затем она отпустила его и снова отступила назад. — Но мы же не можем позволить вашему капитану и адмиралу расстроиться из-за вас, правда? Не из-за императора Черис!

— Нет, я полагаю, что не можем.

Он ещё раз коснулся её лица, кивнул Зелёной Горе, а затем повернулся и зашагал по трапу на свой флагманский корабль сквозь сырой северный холод и рёв одобрения зрителей.

.V.

Кабинет викария Жаспера Клинтана,

Храм,

Город Зион

Викарий Жаспер Клинтан, Великий Инквизитор Церкви Господа Ожидающего и Отец-Генерал ордена Шуляра, оторвал глаза от бумаг на своём столе и гневно нахмурил брови, когда дверь в его роскошный кабинет в Храме резко открылась. Старший священник, открывший её так бесцеремонно, резко поклонился, и глаза Клинтана опасно сверкнули. Отец Данилд Фармир был одним из его доверенных секретарей уже почти восемь лет. Он знал, что к своему патрону лучше не врываться, предварительно даже не постучав.

— Какого...? — громоподобно начал Клинтан, но старший священник имел неосторожность (или безрассудство) прервать его.

— Покорнейше прошу прощения за столь внезапное вторжение, Ваше Высокопреосвященство, — сказал Фармир, произнося слова так быстро, что они прозвучали почти как лепет. — Я бы никогда так не поступил, если бы это не было… то есть… я имею в виду…

— О, выкладывай уже, Данилд! — рявкнул Клинтан, и старший священник тяжело сглотнул.

— Ваше Высокопреосвященство, викарий Замсин здесь!

Нахмуренные брови Клинтана удивлённо взлетели вверх.

— Здесь? — повторил он, и его тон был настолько близок к недоверчивому, насколько это вообще возможно. — В моём офисе?

— Да, Ваше Высокопреосвященство! — отец Данилд почти судорожно кивнул, но в его голосе так же послышалось облегчение. Словно он был поражён тем, что ему удалось передать своё послание, не будучи испепелённым на месте молниями хорошо известного нрава Клинтана.

Генерал-Инквизитор откинулся на спинку своего кресла, пытаясь скрыть выражение изумления, пока его мозг лихорадочно работал.

Неудивительно, что Фармир казался таким ошеломлённым. Канцлер Церкви Господа Ожидающего отнюдь не случайно «заглянул» к Великому Инквизитору, заблаговременно не договорившись о встрече. На самом деле, никто не «заглядывал» к Великому Инквизитору без предварительной договорённости.

Клинтан потратил несколько секунд, пытаясь придумать хоть какую-нибудь причину, по которой Замсин Трайнейр вдруг появилась днём в приёмной его кабинета, но никаких предположений ему в голову не пришло. Во всяком случае, никаких предположений, которые он хотел бы обдумать.

— Я полагаю, раз уж ты не сказал мне, почему он здесь, то и тебе он тоже ничего не сказал, — сказал он тоном, который предполагал, что лучше бы именно это было той причиной, по которой Фармир ничего ему не сказал, и старший священник резко закивал головой.

— Нет, Ваше Высокопреосвященство. — В глазах Фармира отразилось собственное сильное беспокойство по поводу столь радикального нарушения протокола, но голос уже начал приходить в норму. — Он просто… вошёл в дверь и «попросил уделить ему минутку вашего времени».

— Он так и сделал, да? — Клинтан фыркнул, как разъярённый кабан, после чего пожал плечами. — Ну, в таком случае, я полагаю, тебе лучше проводить Канцлера сюда, не так ли?

— Да, Ваше Высокопреосвященство. Сейчас же!

Фармир исчез, подобно облачку дыма. Через мгновение он вернулся, а за ним следовал Замсин Трайнейр. Выражение лица канцлера было отточено десятилетиями опыта — сначала как священника, затем как дипломата и, наконец, как истинного правителя Совета Викариев — показывать то, что он позволял ему показать. На этот раз, однако, в его глазах читался блеск, а губы были плотно сжаты. Те, кто не знал его достаточно хорошо, возможно, не заметили бы этого, но Клинтан его знал, и он почувствовал, как напряглись мышцы его живота.

— Доброе утро, Замсин, — сказал он.