Мучимые ересями

— Нам пока не дали времени выполнить соглашения, реорганизацию, которая была частью брачного соглашения между королевой Шарлиен и мной — между Черис и Чизхольмом. Давление событий, угроза наших врагов заставили нас двигаться даже быстрее, чем мы ожидали. Но эти договорённости слишком важны, слишком фундаментальны, чтобы их можно было отложить в сторону, и поэтому я поручаю вам, милорды и миледи, выбрать из вашего числа тех, кто будет представлять вас в нашем новом, имперском парламенте. Вы должны выбрать их в течение следующего месяца, и вы должны отправить их в Теллесберг, где они будут сидеть с мужчинами и женщинами, выбранными Парламентом Черис, под личным руководством Императрицы Шарлиен, и выковать этот новый имперский парламент. Я вручаю эту жизненно важную задачу в ваши руки, руки королевы-матери Эланы и барона Зелёной Горы. Я не боюсь, что вы подведёте меня, или Её Величество, в этом важном деле.

Он увидел изумление на лицах многих присутствующих и недоверие в глазах многих из них, когда они поняли, о чём он говорит. Когда они осознали, что он позволит Шарлиен создавать новые институты имперского правительства, даже не стоя за её плечом всё это время. Что он действительно настолько ей доверяет.

— По крайней мере, в ближайшем будущем, милорды и миледи, — сказал он им с кривой улыбкой, — моё собственное расписание обещает быть более занятым ратными задачами, чем делами зала для совещаний. Я хотел бы, чтобы это было не так, но то, что я хочу, не может изменить того, что есть. Но никогда не сомневайтесь, что чтобы ни сделала Императрица Шарлиен, какое бы решение она ни приняла, это будет также и моё решение, и, если я не могу присоединиться к ней в зале совета, я могу — и буду — поддерживать её вне его.

Когда он произнёс последнюю фразу, его голос стал жёстким, мрачным, почти грубым, а его карие глаза потемнели. Он обратил свой взор на собравшихся пэров Чизхольма, и никто из мужчин или женщин в Здании Парламента не понял превратно то, что он подразумевал… или его предупреждения. То тут, то там один или два из аристократов Шарлиен пытался с вызовом встретиться с ним взглядом. Но им это не удалось.

— Перед нами стоит грандиозный вызов и непосильная задача, милорды и миледи, — тихо сказал он в напряжённой тишине, — и я не верю, что Бог посылает великие испытания недостойным, или что Он выбирает слабаков для бремени, которое Он возлагает на мужчин и женщин. Он ожидает, что мы справимся с этими вызовами, распрямим наши спины под этим бременем, и так оно и будет. Мы стоим перед самым суровым испытанием, с которым кто-либо сталкивался со времён самих Архангелов, и мы будем достойны того вызова, который Он послал нам, того доверия, которое Он проявил к нам. Вот так обстоят дела. Мы не можем поступить иначе, и мы не отступим и не сдадимся. Мы победим, как бы ни был долог путь, как бы велика ни была цена, и да поможет нам Бог.

.IV.

Город Черайас,

Вишнёвая Бухта,

Королевство Чизхольм

Кайлеб Армак снова стоял у подножия трапа своего флагмана. Сегодня погода была другой — ещё холоднее, но с тяжёлыми тучами и сильной влажностью. Барон Зелёной Горы заверил его, что к вечеру пойдёт снег, и какая-то часть его с тоской желала, чтобы снегопад начался прямо сейчас. В конце концов, это не то, что кто-либо часто видел в Теллесберге.

К сожалению, он действительно не мог остаться, чтобы смотреть на снежинки. На самом деле, он провёл в Черайасе на полторы пятидневки дольше, чем позволяло его изначальное расписание. Гавань в этот момент была менее переполненной, так как Брайан Остров Замка́ захватил большую часть флота вторжения — и галеры Чизхольма, которые были добавлены к нему в качестве эскорта — и ушёл вперёд. «Императрица Черисийская» и остальная часть её эскадры должны были без труда догнать неуклюжий основной флот. Тем не менее было странно смотреть на воду Вишнёвой Бухты и не видеть черисийских транспортов, стоящих на якорях, и он не мог не чувствовать нетерпение. Лишняя задержка с его стороны, возможно, и не имела никакого значения по времени вторжения в Корисанд — на самом деле, он знал, что это не так — но это таким не казалось.

Не то чтобы он мог жалеть о лишних днях, проведённых здесь, в столице Шарлиен. Он провёл большую часть времени, совещаясь с Мареком Сандирсом, королевой-матерью Эланой и их ближайшими союзниками из королевского совета Шарлиен, и почувствовал постепенное расслабление мышц и позвоночника… особенно после своего обращения к Парламенту. Даже те, кто был ближе к Шарлиен, питали неизбежные сомнения относительно своего нового «императора». Кайлеб вряд ли мог винить их в этом. На самом деле, он был рад — и более чем немного удивлён, если честно — тому, как быстро им удалось выйти за пределы этого. Потратив на это время, он мог бы полностью оправдать свои собственные заслуги, но это было не всё, что ему удалось сделать с помощью Зелёной Горы и Эланы.

«Конечно, не все были в таком восторге от моего визита, не так ли?» — размышлял он с некоторым ликованием.