Мучимые ересями

— У нас нет другого выбора, Жаспер. Либо мы проведём расследование, и в его итоге осудим действия Грейвира, либо Уилсинн и другие колеблющиеся в Совете — не говоря уже о светских правителях вроде Стонера — поймут, что мы их обеляем. Мы не можем себе этого позволить, Жаспер. Особенно в свете доказательств, которые готовы представить Кайлеб и его черисийцы. Кроме того, не похоже, чтобы Грейвир был всё ещё жив, не так ли? Он мёртв. Ничто из того, что мы говорим или делаем, никоим образом не повлияет на него, и даже если мы в конечном итоге осудим его действия, мы не будем обязаны наказывать его; Кайлеб уже позаботился об этом маленьком дельце для нас. Кроме того, подумай, сколько очков мы получим. Столкнувшись с доказательствами неподобающего поведения тех, кто поклялся Матери-Церкви, даже если это доказательство исходило от еретиков и отступников, мы будем принимать меры.

Клинтан нахмурился, но, по крайней мере, больше не кричал, и Трайнейр попробовал воспользоваться своим преимуществом.

— Давай сейчас проясним одну вещь, Жаспер. Я понимаю, что в деле Фирейда были особые обстоятельства, но ты, как и я, понимаешь, что священники, действительно виновные в «преступлениях», в которых их обвинила Черис, в соответствии с законами Церкви подвергаются именно тому наказанию, которое они получили. На самом деле, согласно Книге Шуляра, они были обречены на гораздо худшее наказание. Я знаю, знаю! — взмахнул он руками, когда Клинтан начал возражать, — Это должно было быть сделано настоящим Церковным трибуналом, и во внимание должны были быть приняты смягчающие обстоятельства. Но факт остаётся фактом: помимо того, что были попраны законы Церкви, когда светские власти осудили и казнили рукоположенных священников, то, что случилось с Грейвиром и остальными, полностью соответствует обвинениям, сформулированным так, как Кайлеб сформулировал эти обвинения. Мы не смогли бы отрицать это, даже если бы хотели, но, честно говоря, мы не хотим. Не в этот момент.

Судя по выражению глаз Клинтана, он явно не был согласен с этим последним утверждением. Во всяком случае, не глубоко внутри. Но он стиснул челюсти, не желая возражать, и Трайнейр продолжил:

— Мы не будем готовы принять на себя эту войну с Черис, пока наш новый флот не будет построен и укомплектован людьми, — заметил он. — Если бы мы объявили Священную Войну завтра, это бы ни на час не приблизило тот день, когда мы действительно сможем начать боевые действия. Но что мы можем сделать с этим временем — так это использовать его для улучшения нашего собственного положения до того дня, когда мы сможем объявить Священную Войну. Собери специальную комиссию для расследования того, что произошло в Фирейде, Жаспер. Пусть она рассмотрит все доказательства, включая всё, что представлено Черис. И если эта специальная комиссия придёт к выводу, что Грейвир сделал то, в чём его обвиняет Черис — а мы с тобой оба знаем, что он действительно это сделал — так и скажи. Публично признай случившееся, вырази раскаяние от имени Управления Инквизиции, возможно, даже наложи на себя епитимью — даже на меня и двоих остальных — за то, что мы позволили этому случиться. В конце концов, мы выйдем из этого с ещё большим моральным авторитетом, потому что осмелились признать неправоту внутри Церкви в такое время, как это.

— Мне это не нравится. — Клинтан, казалось, не обращал внимания на то, что он повторяет то, что уже несколько раз сказал Трайнейр. — Мне это совсем не нравится. Сейчас время для силы, а не для слабости!

— Сейчас время для коварства, а также для открытой конфронтации, — возразил Трайнейр.

— Это отсрочит окончательную конфронтацию.

— Необязательно. Или, по крайней мере, ненадолго. Припомни, что нам всё равно нужно построить флот, прежде чем мы сможем сделать хоть что-то эффективное в отношение Черис.

Клинтан несколько секунд молча кипел от злости, потом глубоко вздохнул.

— Ты действительно думаешь, что это необходимо?

— Возможно, в этом нет абсолютной необходимости, — признал Трайнейр, — но это лучший способ, который я могу придумать, чтобы ослабить атаку Черис. Если уж на то пошло, ты же знаешь, что я всегда считал ошибкой объявлять Священную Войну намного раньше, чем мы сможем перенести эту войну в Черис. Я знаю, что ты и Аллайн не совсем согласны со мной в этом вопросе. И я знаю, что Робейр находит пугающим само понятие Священной Войны. Это лучший способ, который я могу придумать, чтобы контролировать, когда и где будет сделано это заявление. Это оставляет в наших руках инициативу, и это позволяет нам застолбить претензию на моральную высоту. В конце концов, мы покажем миру, что готовы рассматривать подлинные обвинения о том, что служители Матери-Церкви — отдельные личности, Жаспер, а не сама Мать-Церковь — способны на преступные деяния. И когда мы осудим Грейвира и остальных, это будет один из тех случаев, когда «больше скорби, чем гнева». В конце концов, мы действительно сможем обратить некоторые из них, по крайней мере частично, в свою пользу.