Мудрость леса. В поисках материнского древа и таинственной связи всего живого

Я бросила велосипед и в поисках тени немного углубилась в поросший травой лес, где в низинах, куда стекали струйки воды, росли пихты Дугласа и сосны желтые. Я поднялась на пригорок с одинокой сосной желтой. Для экономии драгоценной воды ее длинные иглы были собраны в жидкие пучки, поэтому она считается самым засухоустойчивым из всех видов деревьев в этих местах. Этот экземпляр находился в особенно опасном положении; даже глубоко укоренившиеся травы пожухли и сморщились, минимизируя потерю воды. Я перевернула бутылку с водой, отдавая сосне последние капли, и рассмеялась над своим поступком. В такое время ее мог спасти только корень.

Неглубокую лощину занимала группа старых пихт Дугласа; я направилась к ней. Грибы-дождевики выдували мне в лицо облачка коричневых спор, стрекотали кузнечики. Как-то мы с Келли собирали эти грибы на суп, и я подобрала один, от ножки которого струились грибные нити. Я решила подарить его Келли. Ему понравится, что я нашла его на лугу; собирательство – одно из самых любимых занятий нашего детства.

Кроны старых пихт давали плотную тень. Они предпочитали низины, потому что густая хвоя требовала много воды – по сравнению с редкой хвоей сосны желтой. Это ограничивало территорию их возможного произрастания, зато позволяло жить выше и образовывать более плотные купы, чем сосны. Но и пихта Дугласа, и сосна желтая экономили влагу лучше, чем ель и пихта субальпийская, и это помогало им справляться с засухой. Они открывали свои устьица всего на несколько часов утром – во время обильной росы. В эти ранние часы деревья поглощали углекислый газ через открытые поры, производя сахар, и при этом транспирировали[20]

воду, поднимающуюся от корней. К полудню они закрывали устьица, прекращая фотосинтез и транспирацию.

Я сидела и ела яблоко под раскидистой кроной старой пихты Дугласа; ростки рядом с ней свидетельствовали, что земля прохладная и влажная. Коричневая морщинистая кора поглощает тепло и защищает дерево от огня. Ее толщина предотвращает потерю воды из лежащей под корой ткани – флоэмы, которая переносит воду с полученными при фотосинтезе сахарами от хвои к корням по длинным трубчатым клеткам, образующим кольцо толщиной в пару сантиметров. Оранжевая кора сосен желтых также защищает эти деревья с кроной-зонтиком от пожаров, которые происходят примерно раз в двадцать лет.

Эти сеянцы благополучно росли там, где почти не было воды, в то время как мои растения на Береговом хребте, расположенном западнее, погибали там, где ее было достаточно.

Щетинка головки какого-то плода щекотала мою голую ногу, а я наблюдала за муравьем, ползущим из расположенного рядом муравейника размером с мою сидящую фигуру. Муравейник кишел тысячами работников, они таскали и укладывали миллионы иголок пихты Дугласа, усеивавших лесную подстилку. На лапках и в фекалиях насекомые также приносили домой споры грибов бурой гнили, ускоряя заражение и разложение хвои, которая оседала и стабилизировала кровлю, а также заражали гнилью пни и поваленные деревья, способствуя разложению, которому в противном случае помешала бы летняя засуха. Я вспомнила сапротрофные[21]

вешенки на озере Мейбл с их гладкими кремовыми шляпками, цепляющимися за опавшие листья и стволы мертвых берез. Деревья, убитые патогенными опятами. Вешенки настолько эффективно приспособлены к разложению, что убивают и переваривают жуков, удовлетворяя свои потребности в белке. Грибы так же разнообразны, как и их пристанища, и они – мастера многозадачности.

Почему-то в лощинах и низинах этой иссушенной долины сеянцы, разбросанные вокруг пихт Дугласа и сосен желтых, выглядели прекрасно, хотя у них еще не было стержневого корня.

Может быть, старые деревья помогают молодым, снабжая их водой через сращенные корни? При сращении корни разных деревьев соединяются в один корень с общей флоэмой, словно вены при трансплантации кожи.

Пора ехать, иначе я пропущу родео на быке, где будет выступать Келли. Брат предпочитал этот вид, поскольку он дешевле всего, а Келли вечно сидел без денег.