Мудрость леса. В поисках материнского древа и таинственной связи всего живого

Меня ждали Дон и Ханна, сидевшая в автокресле. Она взвизгнула, когда я поцеловала ее. Заняв место рядом с Доном, я откинула голову и простонала: «О боже. У других исследователей были хорошие данные, но политики все еще скептически относятся к моим результатам».

Дон, всегда более оптимистично настроенный, заверил, что все пойдет веселее, когда мы поедем в лес.

На следующий день я планировала показать три насаждения пихты Дугласа, которые моделировали различные условия: хорошие, плохие и отвратительные, демонстрируя естественную изменчивость березы, росшей на различных вырубках по всему ландшафту. Одно из них отражало подавляющее большинство лесопосадок – березняк низкой плотности, посеянный или проросший сам по себе после вырубки. Другие иллюстрировали две более редкие ситуации – густые заросли там, где обилие семян нашло себе плацдарм, и немногочисленные ростки там, где семян практически не оказалось. Эти насаждения были молодыми, примерно десятилетними – тот самый возраст, в котором производится расчистка для обеспечения свободного роста. Я выбрала эти участки, чтобы показать: береза обычно не так конкурентоспособна, как предполагается, и поэтому лесоводы устраивают мероприятия, несоответствующие местным условиям. Переоценка угрозы со стороны немногочисленных берез-соседей может привести к неожиданным последствиям, потенциально закладывая уязвимость леса, при которой уменьшение биоразнообразия может снижать продуктивность, увеличивать риск ухудшения здоровья и способствовать распространению пожаров.

В конце концов, то, что мы делаем в ранние годы развития, определяет стойкость и приспосабливаемость в будущем. Точно так же, как с детьми.

Я думала, представление аргументов непосредственно в лесу, среди деревьев, поможет быстрее прийти к соглашению, что нынешнюю политику нужно корректировать для лучшего отражения происходящего в природе. Все же любовь к лесу – единственное, что нас объединяло. Мы с Аланом арендовали на день сияющий внедорожник «Шевроле-субурбан» и повели кавалькаду машин из Камлупса на север вдоль реки; на заднем сиденье устроились Рик и Преподобный. Замыкали колонну Джин и Барб на нашем полевом пикапе. Алан – как любезный хозяин – непринужденно рассказывал о темпах заготовки леса в провинции и отставании на неправильно восстановленных сплошных вырубках; все обсуждали, кто может возглавить следующую инициативу по финансированию исследований, но я молчала. Кроме того, меня тошнило: я снова была беременна. Я делала вид, что сверяюсь с картамы и записями. Рик с раскатистым смехом описывал свой любимый эксперимент на севере, где травы душили ели, – ориентир его политики. Когда мы проносились мимо песчаных кос с тополями и каменистых осыпей с пихтами, Преподобный распространялся о прореживании лесов, превышающих определенную плотность, которая, по его мнению и мнению разработчиков моделей, была пагубна для деревьев, и именно таким способом можно создать более однородные леса, которые станут расти быстрее и более предсказуемо. Я была не в состоянии вникнуть в беседу; пусть за меня говорит лес.

Мы остановились у столетнего леса пихты Дугласа и березы бумажной, немного не доезжая до озера Ист-Барриер. Я не думала о себе как о койоте-трикстере[43]

или флейтисте из песни[44], но уже беспокоилась, что этот выезд может закрепить за мной репутацию бунтаря.

Однако старый лес выглядел мирным и великодушным, когда я оказалась на пригорке среди пихт высотой около тридцати пяти метров и более низких берез бумажных, пытавшихся просунуть свои ветви в щели полога. На прогалинах примостились несколько групп молодых пихт. Мужчины толпились, шутили и потягивали кофе. Указывая на дятла-сосуна, Тереза завела с Риком разговор о птицах, гнездящихся в дуплах. Алан стоял рядом с другим руководителем. Они говорили, что еловые насаждения высокой плотности в Шотландии следует преобразовать обратно в дубовые леса, чтобы улучшить среду обитания птиц. Алан, всегда ищущий связующие нити, указал на сову в дупле березы и заметил, что березы здесь похожи на дубы Британских островов. От напряжения предыдущего дня почти ничего не осталось, хотя Преподобный ворчал из-за холода. Джин и Барб держали наготове секаторы, чтобы расчищать тропу перед группой.

– Хочу начать с того, что, по нашим данным, эти смешанные леса дают больший объем древесины, чем чисто хвойные, – сказала я. – Несмотря на то что объем пихты здесь меньше, чем в чисто пихтовом лесу, она растет быстрее, а если добавить еще и объем березы, то общий объем древесины на этом участке примерно на четверть больше, чем в пихтовом лесу. Отчасти это объясняется тем, что береза дает хвойным деревьям больше азота, которого им не хватает. Березняк также защищает пихты от вызываемой грибом Armillaria гнили, которая замедляет рост деревьев, а то и убивает их.