Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Вот почему демократы проиграли, на мой взгляд. Я не претендую на конечное решение этого трудного вопроса. Над ним стоит подумать всем миром.

№ 2 (96), 31 января 2012

10. Кому из ученых на Руси было жить хорошо – и когда?

Мой читатель, энтомолог Д.Г., обратил мое внимание на любопытный форум на сайте молекулярной биологии molbiol.ru. На этом форуме пользователям предложили выбрать из ряда ответов на вопрос, представляющий модификацию знаменитого вопроса А.Н. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?» применительно к ученым, в котором делался акцент не на слове «кому», а на слове «когда». В этой постановке вопрос звучит так:

Какой период истории, по вашему мнению, был самым благоприятным для развития науки в России?

На выбор было предложено шесть ответов. Всего ответило 62 человека, и ответы расположились в следующих пропорциях:

Все лучшее осталось в дореволюционной России!

 – 13 (21 %)

После 17-го года и до начала 2-й мировой войны. Несмотря на террор и репрессии, именно тогда произошел огромный (качественный) скачок. – 4 (6 %)

После второй мировой войны и до перестройки. Пусть это время называют застойным, зато оно было стабильное. – 29 (47 %)

В современной России, начиная с 90-х. Полная свобода дороже денег (которых нет). – 2 (3 %)

Всегда было плохо. Наука двигалась вопреки всему. Удивительно, что она вообще есть в этой стране. – 6 (10 %)

Всегда было хорошо. В любой период и при любой власти были свои минусы и плюсы. – 8 (13 %)[2].

С первого взгляда поражает приверженность чуть ли не половины ученых застойному времени – «реальному социализму» хрущевско-брежневского разлива. Это самая большая категория ответов (47 %!). Она в разы превышает любую другую. И соответственно, поражает почти полное неприятие современной ситуации – современную ситуацию одобряют всего 3 % ученых (два человека все же нашлось). Если даже прибавить к ним тех восьмерых, которым всегда хорошо (Диогену было неплохо и «в бочке», точнее – в глиняном пифосе), то им противостоит 84 % ученых, недовольных нынешним своим положением. Власти, пожалуй, стоило бы задуматься над этими цифрами: мозг нации не склонен относиться к нынешней власти с благодарностью и думать над ее укреплением.

Но проделанный опрос (по идее очень ценный) обладает рядом погрешностей.

Вопрос «кому», хоть и не вошел в формулировку опросника, подспудно тоже звучит, потому что заведомо ясно, что разные категории ученых выбирают разные ответы. Скажем, одно дело директора институтов, другое – младшие научные сотрудники без степени и аспиранты. К сожалению, разбивка по этим категориям не произведена, и мы не можем судить, в какой мере в мотивировке ответов сказалась данная сторона дела. Не хватает и репрезентативности выборки, широты охвата ученых.

Уже после публикации этой сводки ответов на форуме разгорелась дискуссия, в которой ее участники защищали свой выбор и нападали на выбор других. Дискуссия шла два года и угасла в 2009-м. В ней участники то и дело сбивались на общую оценку роли данного периода в истории страны – например, талантливо или бездарно было командование войсками в Отечественной войне, каковы были истинные потери наших войск и населения сравнительно с немецкими – и уходили в сторону от предмета спора. Очевидно, что эти посторонние соображения повлияли на выбор ответов.

Крайние позиции в этом споре (за дореволюционную Россию и за сталинский период) вызвали наиболее ожесточенную полемику. При этом вскрылись некоторые любопытные факты. Задевая «любимую тему советских историков», уровень образования в царской России, участник, скрывшийся за ником Tentator, писал:

«В начале XX века грамотными были лишь 25 % населения – но это опять-таки в среднем по империи; в крупных городах европейской России число грамотных достигало 50 %; а среди молодежи еще больше; причем тогда грамотность для женщин считалась необязательной – и это ухудшало средние цифры; мужское же население имело гораздо более высокий процент. В 1908 году было введено всеобщее бесплатное начальное обучение и ежегодно открывалось 10 000 начальных школ… в результате чего к 1922 году неграмотность молодых поколений должна была исчезнуть. (В 1920 году, по советским данным, 86 % молодежи от 12 до 16 лет умели читать и писать, и научились они этому до революции, а не в годы гражданской войны.)»