Мумия по соседству

Я уже не смотрел на него, но слышал, как зашуршал его докторский халат, и мужчина встал со стула. Открылась дверца книжного шкафа, хранящего старые пыльные книги, и через секунду самая пузатая из них оказалась в крупных руках врача. Савелий Алексеевич покрутил её, словно оценивая на пригодность, и, видимо сочтя недостаточно подходящей, поставил на место и вынул соседнюю наружу.

– Если что-то хотите добавить, рассказать, поделиться, то я вас внимательно слушаю.

– Я, если честно, уже устал говорить. Причем говорить одно и то же, – огрызнулся я, не поднимая головы.

– Понимаю, – доктор перевернул страницу. – Но нам с вами нужно ещё об многом поговорить…. Так будет лучше для вашей мамы.

Врач вернулся на своё место, положив перед собой книгу, поверх моей папки.

В кабинете стало свежо. Шум улицы почти не доносился до нас, и Савелий Алексеевич мог сосредоточиться на чтении. Я совсем не хотел его отвлекать. Мысли о маме не давали мне сидеть спокойно. Чтобы справиться с тревогой, я заёрзал на стуле. Я старался делать это как можно тише и незаметнее, но от старого внимательного врача ничего нельзя было скрыть.

– Всё хорошо? – спросил он, ведя глазами по странице книги.

– Да, только хочу попить, – меня и вправду мучала жажда, и сухое горло от долгого рассказа.

Мужчина встал со стула, открыл дверь кабинета и махнул рукой в пустоту коридора.

– Наталья, принесите, пожалуйста, воды. И побольше! – скорее скомандовал, чем попросил Савелий Алексеевич.

Ответа я не расслышал, дверь практически сразу оказалась закрыта.

– Да, что вы… – смутился я. – Я мог сам сходить и попить.

Доктор посмотрел на меня самым сочувствующим выражением лица из своего арсенала. Мне, вдруг, стало не по себе совестливо.

– Игорь, в вашем состоянии лучше не напрягаться. Не волнуйтесь, сейчас всё принесут.

– А что с моим состоянием? – озлобился я.

Он еле слышно выдохнул и скрестил руки в замок, широко упершись локтями в стол. Лицо совершенно ничего не выражало, гримаса сочувствия также быстро улетучилась, как и появилась.

– Сильнейшее нервное напряжение. Хорошо, эту часть мы прошли. Я послушал и сделал выводы. Можете рассказать, что было дальше? – деловито попросил он.

– Что за книгу вы читали? – я проигнорировал вопрос собеседника, и сам пошёл в атаку.

Мои потуги явно позабавили старого психиатра. Его толстые губёшки поплыли в стороны и разгладились. Он взял книгу за края и поднял её над столом, затем закрыл и продемонстрировал мне ребром со страницами.

– Ничего особенного. Небольшой справочник.

Названия я не мог увидеть. Может оно и к лучшему. Не хотел лишний раз переживать за маму. Врач снова открыл книгу, но на этот раз отложил её чуть в сторону, так чтобы она не закрывала документы на его столе. Я потянул затёкшие мышцы.

– Можете походить, размяться. Заодно рассказать, что было дальше, – предложил Савелий Алексеевич.

– Ну, в самом деле, я же всё уже рассказывал. И не раз. Какой смысл мне всё это пересказывать? —спросил я, снова подходя к окну.

Доктор снял очки. Пальцами свободной руки потер переносицу в районе лба, сильно зажмурившись. Решив не упускать момент, я взглянул на стол, стараясь рассмотреть название книги и что за документы лежали перед доктором.

Он закончил процедуру и небрежно накинул очки. К сожалению, ничего полезного я не смог разглядеть.

– Я же уже вам говорил. Это нужно чтобы помочь вашей маме. Мне необходимо ещё раз все услышать и понять. До этого вы рассказывали другим людям. Они могли не так всё записать, расставить акценты не на тех местах. Да и вы могли что-нибудь забыть, упустить. А сейчас будете снова рассказывать и, может быть, появятся новые подробности. Понимаете?

Я отвернулся к окну. Свет приятно разливался между зелеными посадками в саду.

– Понимаю… – еле слышно произнёс я.

+++

06.08.2005

– …понимаешь? – спросил папа перед дверью нашей квартиры, опустившись на одно колено передо мной.

– Да, пап, – набор бессмысленных звуков выплюнул мой рот.

– Ну, и вот… Тебе, скорее всего, почудилось. Ты же у нас это…воображуля, как мама тебя называет! Придумаешь себе что-нибудь, потом ходишь всех убеждаешь. Иногда, так не нужно делать. Не нужно другим людям знать о чем-то, понимаешь? – убеждал меня отец.

– Понимаю, – произнес я.

– Вот и здорово! Пойдем домой.

С этими словами он вставил заранее подготовленный ключ в замочную скважину и принялся его поворачивать.

Но мне не почудилось. Я точно ничего не придумывал. Я всё это видел собственными глазами! Отец всю дорогу домой пытался меня убедить, что в машине никого не было, что мне показалось. Точнее даже сказать, пытался подменить мои воспоминания. Исказить их. Но нет, я видел их вместе с той женщиной слишком ярко, чтобы самому поверить, что это был мираж.

Наверное, папа в первую очередь убеждал самого себя, что никого не было в машине.

Честно сказать, я не до конца понимал, что произошло, и почему я чувствую себя плохо. Но мое детское неиспорченное чутье подсказывало мне, что случилось что-то нехорошее, противоестественное и неправильное.