Мумия. Возвращение

О’Коннелл, взбешенный тем, что противник ни в чем ему не уступает, старался разжечь свою ярость мыслью о том, что именно Имхотеп стал виновником смерти его любимой. Перед глазами Рика всплыло воспоминание о том, как над умирающей Эвелин с отвратительной улыбкой и окровавленным кинжалом в руке стояла любовница мумии. Издав яростный крик, О’Коннелл бросился вперед, обрушив на ошеломленного Имхотепа град ударов. Верховный жрец отразил безумную атаку Рика, но О’Коннелл упорно теснил врага.

Имхотепу стоило немалых усилий противостоять ему. В какой-то момент их трезубцы сцепились, а смертоносные серпы уперлись друг в друга. Опять все решала мускульная сила, но теперь в глазах противников не было и тени прежнего уважения: зрачки обоих сверкали черной ненавистью.

Вдруг огромные деревянные створки ворот распахнулись, словно выбитые взрывом или ударом огромной силы, и грянули о стены. Оглушительный звук гонга по сравнению с этим грохотом казался теперь не громче шепота!

Оба бойца, не расцепляя оружия, одновременно повернулись к воротам. Огромная арка, словно зияющая пасть, клубилась черными испарениями, сквозь которые невозможно было что-либо разглядеть.

Затем во мраке начали вырисовываться неясные контуры какой-то твари. Она двигалась по потолку из соседнего зала, постепенно спускаясь по стене. В ее очертаниях угадывалась что-то человеческое. Бойцам, застывшим на место, показалось, что из мглы постепенно появляется мужской силуэт. Могучее телосложение, смуглое, красивое и жестокое лицо. Вот только руки воина выглядели как-то странно. Когда туман рассеялся, выяснилось, что каждая из них заканчивается мощной клешней... 

Имхотеп и О’Коннелл инстинктивно отпрянули друг от друга, на время забыв о битве. Они были ошеломлены появлением грозного воина, которым, казалось, был не прочь вступить в битву.

Имхотеп что-то пробормотал Рику на древнеегипетском, но тот сейчас не нуждался в переводчике. О’Коннеллу и без слов было ясно, что перед ними сам Царь Скорпионов.

Теперь обоим противникам было прекрасно видно, с кем (или чем) им придется иметь дело. Царь Скорпионов выбрался из арки и очутился в центре зала. Это было ужасное подобие кентавра, только нижняя его часть представляла собой гигантское тело отвратительного скорпиона.

Великолепный мускулистый торс переходил в омерзительное членистое тело с множеством лап и изогнутым хвостом с длинным ядовитым жалом. По яростному выражению лица Царя Скорпионов было легко догадаться, что он взбешен.

Глава 20

Рыцарь в логове Скорпиона

Из всех ужасных и удивительных тварей, с которыми О’Коннеллу довелось встречаться во время своих путешествий по Египту, этот получеловек-полускорпион казался самым омерзительным. Самый страшный ночной кошмар не шел ни в какое сравнение с этим месивом человеческой плоти и хитином. Несмотря на свои резкие, как у насекомого, движения, чудовище высоко и гордо несло человеческую голову. Оно было столь же отвратительно, сколь и величественно. Его суставчатые ноги с когтями скребли по каменным плитам пещеры, издавая пренеприятный скрип.

Имхотеп и Рик с благоговейным страхом созерцали невиданное чудовище. Мужчины инстинктивно бросились в разные стороны. О’Коннелл отпрыгнул влево, а верховный жрец – вправо, создав, таким образом, стратегически выгодную для себя позицию для сражения с общим врагом.

Тварь возвышалась над ними, поворачивая голову то к Имхотепу, то к О’Коннеллу, словно прикидывая, с кого лучше начать. После недолгих колебаний чудовище уставилось на Имхотепа. На мужественном лице Царя Скорпионов появилось странное выражение. То ли он узнал стоящего перед ним верховного жреца, то ли древний инстинкт подсказал ему, кто из пришельцев представляет собой большую опасность.

Через мгновение лицо чудовища исказилось от гнева, и, перебирая лапами, словно краб, оно направилось к Имхотепу. 

О’Коннелл, хоть и находился на почтительном расстоянии от Имхотепа, заметил, как забегали у того глаза. Рик понял, что верховный жрец лихорадочно соображает, кик поступить. А затем пораженный О’Коннелл увидел, как ожившая мумия вонзила ногти в кожу на лбу и содрала с себя скальп.

О’Коннелл зажмурился и затряс головой, как будто все это ему привиделось. Поначалу он подумал, что мумия рехнулась, но потом решил, что это он сам сошел с ума. Он видел обнажившийся череп верховного жреца – сухую серую кость. Ни одной капли кропи не выступило на голове Имхотепа... Впрочем, ведь мумия тоже лишь наполовину была человеком, а наполовину – сверхъестественным существом.

Вспомнив, что сотворил с собой смотритель Хафис, и наблюдая за тем, как Имхотеп опускается перед приближающимся чудовищем на колени, О’Коннелл сообразил, в чем дело. Он справедливо решил, что присутствует при обряде поклонения и выражения безграничной преданности.

Воздев над головой руки, коленопреклоненный Имхотеп покорно ждал. Когда тварь оказалась рядом, верховный жрец выкрикнул на древнеегипетском:

– Ахс май сат! Ахс май сат!.. Я твой верный последователь.