Муос: Чистилище

А салага, которого несколькими часами раньше распластал ловкий пацан, теперь видел более доступную цель и собирался всё же доказать, что он-де мужчина. И Вера уже продумала, как его вырубить, не вызвав ненужных подозрений, но со стороны Октябрьской послышались крики. С десяток aсмейцев, в основном новобранцев, перепуганных, с оружием и без него бежали оттуда на Площадь Независимости.

— Партизаны! Партизаны взбунтовались!

— Их сотни! Тысячи! Перебили всех наших на Октябрьской!

— Еле ушли!

— В Штаб сообщите, пусть всех собирают.

— Да ну этот АСМ, смываюсь я.

— Я тебе смоюсь сейчас.

Они перебивали друг друга, паникуя и крича. Пользуясь случаем, Вера крепко взяла за руку Хынга и потащила его в сторону Октябрьской. Пока отходили, по сбивчивым репликам убежавших с Октябрьской aсмейцев она поняла, что ещё с утра к ним пришли люди с Единой и сообщили, что на них напали Партизаны. О случившемся послали сообщить Дайнеко. А уже через несколько часов толпа Партизан вломилась на Октябрьскую. Им тут же стали помогать местные, ещё не отошедшие от кровавой «чистки» и уже через десять минут те, кто не полёг от метких партизанских стрел, бежали в сторону Площади Независимости.

Не дойдя до нужной двери в боковой вход, ведущий к Резервации, Вера услышала впереди топот сотен ног. Они остановились, прижавшись к выступу туннеля, чтобы не быть раздавленным факельным шествием. Не меньше сотни мужчин и женщин, с повязанными алыми лентами на головах, с факелами и арбалетами уверенным шагом направлялись в сторону Площади Независимости.

— Кто такие? — без особой злобы спросил один из них.

— Студентка я, из Университета бежим. В Верхней Степянке живу.

— А это кто с тобой?

— Беспризорница прибилась, жалко бросить дитя было.

— Степянка — это где? На Востоке что ли? Плохо там, не иди пока туда. Этот Деспот, Дайнеко, бьёт там всех ваших. Ты б, дивчина, к нашим, к партизанам в Братство шла. Там тебя до дела пристроят. Сейчас мы этих крахоборов из Улья выбьем, потом и восточенцам поможем. Батька Батура знаешь какой у нас! Ого-го-го… Ладно, идите с Богом, девчата…

Остановившись у входа в боковой туннель, Вера прислушалась. Там, где с ней несколько минут назад заигрывал молодой aсмеец, шла схватка. Они продержатся минуты три, не больше. Ещё минут десять на завладение станцией Площадь Независимости. Этого времени хватит, чтобы оставшиеся в Улье военные подоспели ко входу в Улей, где начнётся страшная сеча…

6

— Вера, теперь я уверена, что ты облучена, не скрывай этого. Я вижу твоё состояние — тебе непременно нужно остаться и регулярно принимать пэтэйтуин.

Вера, опираясь спиной о дверной косяк, пыталась скрыть своё дурное состояние. Какая-то вялая слабость заполняла всё тело, в голове шумело, двойная доза пэтэйтуина вместе со съеденным на обед подступала к горлу, грозясь в любой момент вырваться наружу.

— Мне нужно ещё кое-что сделать… Ещё одно дело — и всё, Джессика, я целиком твоя. Как он? — перевела разговор Вера на другую тему.

— Как видишь, пришёл в себя, разговаривает. Этот мальчуган, Хынг, от него ни на шаг не отходит. Всё какие-то тетрадочки с листочками перекладывают, которые ты в рюкзаке принесла. Но это ничего не значит, воспаление он всё-таки схватил и вылечить его без нужных лекарств будет сложно.

— Я пыталась их достать, но Госпиталь и склады медикаментов хорошо охраняются — генерал считает их, в отличие от Университета, нужными объектами. Ведь его солдат надо кому-то лечить, чтоб потом быстрее снова отправлять на войну. Если партизанам удалось прорваться в Улей, то, скорее всего, эти склады тоже разорены, а лаборатории по производству лекарств вряд ли заработают в ближайшие год-два.

— Рано или поздно его армия придёт сюда. Он нас, резервантов, ненавидит не меньше мутантов. Тогда нам очень понадобится твоя помощь, Вера. Она уже теперь нам нужна, чтобы подготовиться к обороне Резервации.

— АСМ может быть здесь и не появится. Им тяжело будет справиться с восточенцами и партизанами одновременно. Да и следователи за головой Дайнеко охотятся, а если они вынесли приговор, то либо он будет приведен в исполнение, либо они умрут. К тому же, я хочу привести сюда двух надёжных людей, бывших убров. Шансы удержать Резервацию с ними только увеличатся.

— Вера, я знаю, что ты упрямая, что тебя не переубедить. Но послушай и запомни, что я тебе говорю и пойми, что это всё очень серьёзно: ты больна, смертельно больна. Единственным лекарством, которое может тебя спасти, является пэтэйтуин, во всяком случае, я на это очень надеюсь. Ты дождёшься вечернего приёма и только тогда уйдёшь, и сделаешь всё, чтоб вернуться не позже завтрашнего вечера. После этого ты никуда из Резервации не выйдешь! Я кингу скажу, чтоб он запретил тебя выпускать и, будь уверена, он меня послушается. Тебе понятно?

— Да, Джессика, чтоб завтра к вечеру была готова моя любимая картофельная настойка! — с шутливой строгостью произнесла Вера, и Джессика в первый раз за время их разговора улыбнулась.

7

— Я приветствую тебя, Жак…

— Я приветствую тебя, Стрела.