Муос

Морской пехотинец Рэй Славински был очень удачлив. Учебка, Ирак, военная академия, Афганистан — ему везде везло. Он ни разу не был ранен, и к своим двадцати семи уже имел две полных колодки наград. Главная его гордость — автоматическая винтовка М16, на прикладе которой Рэй делал зарубки именным кинжалом. Их было двенадцать — по количеству убитых врагов. Все по-честному: он делал отметки на прикладе автомата только в том случае, если был уверен, что враг был убит, и убит именно им. Поэтому реальный счет его заслуг (убитых и раненых) был в два, а то и в три раза больше. При этом засчитывались только вооруженные противники. Так, к примеру, после того как во время зачистки в одном кишлаке Рэй расстрелял психованную пуштунку, поцарапавшую ему лицо, а затем и ее сына-подростка, который, увидев смерть матери, пытался ударить его какой-то палкой, — он зарубок на прикладе не поставил. После этого случая было расследование, которое закончилось лишь тем, что Славински переправили на военную базу в Литву. Это маленькое балтийское государство ни с кем не воевало, и поэтому жизнь у Рэя потекла спокойная и немного скучная. Единственным плюсом являлось то, что командир базы в городке с трудновыговариваемым литовским названием скоро собирался на пенсию. И других кандидатов на его место, кроме Рэя, просто не было.

Когда на их базе стали строить бункер, Рэй посчитал это глупостью. Когда объявили тревогу и командование отдало приказ занять убежища и укрытия, он, как и все, забежал в недостроенный еще бункер, считая это временным неудобством. Их городок и их базу не бомбили. Связь с военным руководством оборвалась. Сквозь гудящий помехами эфир изредка пробивались голоса радиостанций, главным образом Южного полушария. Из обрывочных сведений невозможно было понять, кто и из-за чего начал эту войну. Но Рэю вскоре стало ясно, что прежний мир больше не существует. В отличие от наивных солдат и младших офицеров, которые были уверены, что за ними скоро кто-то приедет и куда-то увезет, Славински первым понял, что помощи им ждать уже неоткуда.

Ночью они вышли из бункера на поверхность в защитных костюмах. В той стороне, где был Вильнюс, стояло зарево пожаров. Уровень радиации неуклонно увеличивался. Возле базы метались растерянные литовцы — они, очевидно, хотели получить от военных разъяснения или помощь. Увидев, что американцы одеты в скафандры, литовцы стали что-то кричать на своем языке, женщины плакали. Потом хлынул дождь. Это был необычный дождь — раствор радиоактивной гари и пепла в воде. Даже в скафандре оставаться наверху было опасно. Они вернулись в бункер.

Шли дни. Через неделю литовцы нашли шлюзовую будку спуска в бункер и начали стучать во внешнюю дверь. Какая-то школьница на ломаном английском просила впустить их внутрь. Эти призывы, понятное дело, игнорировались. Потом местные начали чем-то стучать по массивной двери, явно пытаясь ее взломать. Рэй, не дожидаясь согласования с командиром базы, принял решение. Он и еще три морпеха, снова облачившись в защитные скафандры, поднялись в шлюзовую будку. Открыв дверь, Славински хотел жестко потребовать оставить территорию базы, но литовцы начали ломиться к ним. Их было человек тридцать. Многие держали на руках детей. У большинства уже проявлялась лучевая болезнь, у некоторых на лице и руках были язвы. Они настырно проталкивались в будку. Рэй хорошо знал инструкции: посягательство на военный объект дает право открыть огонь. Он отдал приказ стрелять и сам выпустил несколько коротких очередей в упор. Семеро местных упали у двери будки, остальные испуганно отшатнулись. Оглянувшись на своих, Рэй понял, что стрелял только он. Солдаты, вышедшие с ним, растерянно замерли и недоуменно смотрели на него сквозь стекла шлемов.

Командир базы, полковник Моррисон, последнее время занимался тем, что опустошал спиртные запасы бункера. Узнав о «подвиге» своего заместителя, он пьяным голосом безапелляционно заявил:

— Славински, вы сволочь! — Однако никаких мер он не принял, остался сидеть в своем кабинете, тупо и пьяно вглядываясь в фотографию своей семьи, которая жила в Индианаполисе. Ночью полковник застрелился. Рэй стал командиром базы.

Прошло полгода. Городок вымер. Никто не нарушал покой бункера. Правда, стали появляться какие-то странные животные и птицы. Один раз не вернулись три человека, ушедшие в разведку в город. Следующий разведотряд нашел их пустые скафандры, измазанные желтой слизью.

В бункере тоже было нехорошо. В замкнутом пространстве солдаты и офицеры сходили с ума: начались драки, самоубийства, сумасшествия. Для наведения порядка Рэй сначала практиковал аресты, потом расстрелы, а однажды ему пришла гениальная мысль — выгонять провинившихся без скафандров на поверхность. Это было очень поучительно для других. Приговоренный солдат медленно умирал, скуля и плача у будки бункера, и его причитания долгое время слышались на верхних ярусах.