Муравечество

И вот так просто возникает полностью вспомненный конец фильма Инго. Где же все это время он был погребен в этом чудовищном чуде под названием мой человеческий мозг? Как был погребен? Ответа нет, но концовка тем не менее — вот она. Я уверен. А фильм в пещере — неправильный, ложный, поддельный, дезинформирующий вздор (но ради чего и от кого?). Вот остаток настоящего фильма. Да, многое еще отсутствует. Еще отсутствует миллион лет. Не говоря уже о всех путаных и взаимоисключающих моментах, продолжающих сосуществовать в теле фильма, а также пропусках и прочем, но эти противоречия и отсутствующие отрывки есть и в воспоминаниях о моей собственной жизни. Быть может, как раз это и пытался сказать своим фильмом Инго: такова неразбериха человеческого разума, и не только моего. А может, и только моего, ведь фильм, кажется, снят для меня и только меня одного, но при этом разве в той пустой версии, которую я недавно видел, Инго не сказал, что до меня были и другие зрители, и не намекнул, что другие зрители будут и после? Так что я вообще уже ничего не знаю. Но знаю одно: вот он, конец. Так что, возможно, смогу додумать и остальное. Пока что я знаю вот что:

Глава 80

Фильм кончается через миллион лет, в будущем. Люди давно вымерли. Основное существо на планете — гиперразумный муравей. Всего один. Все остальные муравьи — те же самые нормальные тупые муравьи нашего времени. В смысле, конечно, не тупые, потому что муравьи, спору нет, интересные и таинственные насекомые, как я и говорил, et chetera

, но этот самый умный муравей знает исчисление, интегральное исчисление и умеет летать, но не как крылатые муравьи. Этот умеет летать на истребителе, который построил собственными руками. А, и у этого муравья есть руки. Четыре. И две ноги. В общем, этот муравей, почему-то назвавшийся Кальцием (намекая на свои калькуляционные навыки?), хоть остальные животные не настолько умные, чтобы вообще понимать идею имени, господствует на планете. Но даже со всей своей властью, особняками и драгоценностями он очень одинок, потому что ему не с кем разделить жизнь. Какое-то время он живет с муравьихой, которую звал Бетти (и искренне любил), но она не представляет, что происходит, просто то и дело пытается вернуться обратно в колонию, тыкаясь в стены особняка. В конце концов он ее отпускает и смотрит вслед под песню Пола Саймона — кажется, «Зови меня Эл», которую, по размышлении, наверняка взяли из-за этих строчек:

Меня беречь ты будешь,Чтоб о тебе я пел.Тебя звать буду Бетти,

И, Бетти, если хочешь,Зови меня Эл.

Вся остальная песня не очень подходит, насколько я могу судить. В конце концов, муравья зовут Кальций, а не Эл и даже не Альций. Так или иначе, Бетти уходит, и Кальций (Эл?) одинок. Он читает. Он смотрит брейнио. Он глядит на звезды и дивится безмерности космоса. Он трудится в лаборатории, изобретая вечные двигатели и различные препараты в помощь человечеству — в смысле муравечеству.

У одного из изобретенных им препаратов есть необычное и неожиданное свойство. Он путешествует назад во времени. По крайней мере, так заподозрил Кальций, потому что обнаружил капсулу в отделе «Вторник» своей еженедельной таблеточницы, хотя изобрел ее только в среду. На следующий день таблетка лежит в отделе «Понедельник». «Как это может быть?» — гадает вслух Кальций. Раскрывает капсулу, чтобы изучить гранулы лекарства, но они мгновенно исчезают.

— В прошлое? — снова гадает он, тоже вслух.

Заглядывает в лаборатории в банку с таблетками, но обнаруживает, что и они пропали.

— В прошлое? — снова гадает он и снова вслух. — Что же я сделал? И вопрос важнее: что сделало с прошлым мое открытие, если вообще что-то сделало?

Вопрос Кальция заставляет зрителя переосмыслить весь фильм: чем путешествующий во времени препарат Кальция повлиял на прошлое? Обретают ли новый смысл некоторые самые запутанные эпизоды предшествующей киноистории? Или теряют смысл?! Или остаются по смыслу точно такими же?

— Не существую ли я сам в этом времени, — гадает Кальций (в этот раз молча, но в муравьином закадре), — только потому, что отправил назад это фармацевтическое создание? Прошлое, которое я создал, создало меня? Надо погрузиться в свои многочисленные дневники и графики, чтобы узнать, не найдется ли там что-нибудь о путешествующем обратно во времени химическом соединении.

Скоро Кальций находит в дневнике любопытную запись трехдневной давности: