Муравейник на краю галактики

Начиналась паника. Под чудовищными распахнутыми чревами монстров-звездолетов метались черные букашки, пытавшиеся забиться в щели, спрятаться, испариться. И они действительно испарялись. Даже вместе с машинами, в которых находились в данное мгновение. Даже с двухэтажными автобусами… Пустынные, безлюдные улицы…

Диктор уже открыто призывал граждан «сохраняя спокойствие, покидать города и большие поселки, искать спасение в лесах».

«Правительства и армии всего мира не в силах ничего противопоставить агрессору! — продолжал вещать ёрзавший на своем стуле обозреватель. — Ни одно оружие, которое земляне пытались применить, не возымело действия! Президент и правительство просят вас…»

Что могут просить эти идиоты, не сумевшие исполнить самого малого войти в контакт с чужими, в крайнем случае, жертвуя собой… Ну уж нет! Сейчас президент и его прихвостни точно отсиживаются в каком-нибудь подземном бункере. И оттуда передают свои просьбы. Чтоб их!..

Роман скоренько наполнил рюкзак самым необходимым, не забыв пачку листов со скинутым на них через принтер уже готового к этому моменту текста книги.

Прихватил и дискеты со своими файлами. Кое-что из посуды, продукты. Разные нужные мелочи. Пяток любимых книг.

Выкатил на лестничную площадку велосипед с притороченной к багажнику скруткой палатки. В подъезде уже нарастало что-то, грозившее превратиться в хаос и панику. Хлопали двери, были слышны крики и топот ног. Два пацана, держась за перила, сосредоточенно пронеслись вниз по лестнице, едва не зацепив переднее колесо велосипеда.

Двор дома также кипел всполошенным людом. Паковались легковые автомобили, микроавтобусы, даже один КАМАЗ.

Выкатившись со двора, Роман направился не к известным всем автомобилистам трассам, ведущим за пределы города, а в сторону лесопарка. Основное внимание уделяя перегруженному велосипеду, который норовил завалиться набок, он, тем не менее, поглядывал по сторонам — необходимо было кардинально решить вопрос с запасом пищи. Но к продуктовым лавкам было не протолкнуться, киоски в большинстве своем оказались закрыты или разбиты и разграблены. Гастроном на углу атаковала разъяренная толпа «покупателей». Ни милиции, ни армейских рядом…

Нет, в городе делать больше нечего.

Решительно наддав, Роман, уже не глядя по сторонам, понесся вперед.

— Можно попробовать устроить ее на раму, — в который раз тоскливо повторил мужчина, но Роман опять отрицательно помотал головой. — Ну как же мы теперь?

— Лес-то вот он, рядом. — Вроде ничто не держало его рядом с этими людьми — семейной парой, женская часть которой состояла из расползшейся в стороны и едва влезшей в своё платье безмолвной матроны, явно уставшей от сравнительно небольшого перехода в сторону лесопарка и теперь тяжело дышавшей, — однако Роман не собирался уезжать, прежде чем не убедит мужчину в том, что он действительно не в силах ничем помочь ему и его жене. — В крайнем случае, не пойдёте глубоко.

Я не видел, чтобы их корабли ловили людей вне города.

— А если они и до леса доберутся?

— К тому времени… Что-нибудь придумаете. Все выжившие будут думать. В конце концов, в землянках станем жить… Ну, я поехал?

И зачем было спрашивать? Вон с какой мольбой в глазах этот несчастный муж все же утвердительно кивнул ему — он просто понял, что случайный велосипедист не поможет доволочь в безопасное место ни его толстую супругу, ни тюки с добром, но… Но от этого самому мужчине отнюдь не легче. Он должен по-прежнему нести свой «крест» в одиночку.

Роман укатился от незадачливой пары, однако на душе у него стало неспокойно.

И сколько еще таких семей: с малолетними детьми, со всевозможным «очень нужным, просто необходимым» барахлом, с домашними любимцами, которых уж точно стыдно бросить: с кошками, с птичками в клетках, с рыбками в аквариумах; а также с инвалидами или же просто с не вовремя захворавшими родственниками на руках вынуждены сейчас ползти по дорогам к выходу из города. И из других городов… А как быть? У него нет возможности помочь им всем.

Тонкая струйка огня сползает вниз по стволу, захватывая отдельные сухие веточки, пучки хвои. Дыма почти не видно — дерево, уже давно лишенное влаги, сразу занимается.

И вдруг со всех сторон наваливается жар, картина мирного и такого почти уютного огня резко меняется — словно оператор отодвинул камеру, охватив широкую панораму. В зоне видимости несколько горящих сосновых стволов. А за ними стена пламени. Лесной пожар!

Сразу все срывается с места. Роман понимает, что мчится, спасается от огня.

Деревья, словно препятствия в игре, одно за другим вдруг вырастают перед ним. Он бежит зигзагами, огибая непоколебимые стволы. Сквозь кусты можно было бы и напрямик.

И вот, наконец, спасение — взблеск водной поверхности недалеко впереди. Еще несколько шагов, еще… Роман выскакивает на прибрежный пляж. Ноги подгибаются от усталости. Завязнув в песке, он валится на четвереньки. Оглядывается назад. В глубине леса, ярясь в бессильной злобе, бушует великан-пожар. Добыча ушла!..