Мурлин

– Я ведь уже старая, – покачала головой Муртье. – По крышам не бегаю, в чужой сад – да и то редко когда захожу. Но хорошие приятели у меня найдутся. В соседнем дворе живёт кот учителя Смита. Вон, в той стороне. Сходи, поговори с ним. Кота зовут Симон. Косой Симон. Он вообще-то из сиамцев, но вполне приличный и обходительный.

– Думаете, я смогу остаться жить у этого учителя?

– Нет-нет, – быстро сказала Муртье. – Там тебя не оставят. Но этот Симон знает всех котов в округе. И их хозяев, само собой, тоже. Очень может быть, он посоветует тебе что-нибудь дельное.

– Благодарю вас, дорогая тётушка. Тогда я пойду. До свидания. Ещё увидимся.

– Если вдруг ничего не получится, – добавила тётушка, – поговори с Замарашкой. Она бездомная. Чаще всего сидит на крыше Страхового банка. Не то чтобы у неё была безупречная репутация, она та ещё грязнуля и пройдоха. Но зато она всё про всё знает, потому что вечно болтается по всему городу.

– Спасибо.

– Ну а я пойду домой. Жалко мне тебя, детка, но, как ни крути, я уверена, что ты сама виновата. И ещё дам тебе совет напоследок – мойся языком. Вылизывайся. В этом вся жизненная мудрость!

Тётушка Муртье развернулась и, гордо подняв хвост, отправилась назад, в сторону своего дома, а её бедолага племянница подхватила свой чемоданчик и полезла в дыру в изгороди разыскивать кота Симона.

У Тиббе дела шли неважно. Он то ходил туда-сюда по чердаку, то снова садился за машинку, потом рвал напечатанное на мелкие клочки и начинал шарить по всем полкам в поисках мятных конфет. Ему почему-то взбрело в голову, что без этих конфет он не может ни писать, ни думать, а время бежало и бежало.

– Лучше мне пойти на улицу, – сказал Тиббе сам себе. – Надо посмотреть, а вдруг именно сейчас где-то что-то происходит, о чём я мог бы написать? Хотя вряд ли в такую погоду кто-то захочет выходить из дома. Странно, что Пушок так долго торчит на крыше. Обычно он возвращается раньше. Нет, лучше я лягу спать, а завтра пойду к начальнику и скажу: «Мне ужасно жаль, простите меня, но я действительно не гожусь для работы в газете». Он тогда скажет мне: «И в самом деле, мне тоже кажется, что тебе лучше поискать что-то другое». Ничего не поделать. Буду искать новую работу.

И тут на кухне что-то зашуршало, как будто кто-то рылся в мусорном ведре.

– Это Пушок, – сказал Тиббе. – Вот негодяй! Ищет рыбьи кости в мусоре. А я ведь скормил ему целую рыбу! Надо пойти посмотреть, пока он не перевернул ведро. А то опять придётся подметать.

Тиббе встал и открыл дверь на кухню.

И вздрогнул от неожиданности.

Это был не Пушок. Это была девушка. Та самая девушка с дерева! И именно она сейчас копалась в его мусорном ведре. На кухню она могла попасть только одним способом – через чердачное окно.

Едва услышав его, девушка обернулась, держа во рту большую рыбью кость. Мордочка была испуганная. «Лицо! Конечно же лицо…» – немедленно подумал Тиббе. Но в тот момент она так походила на промокшую бездомную кошку, что Тиббе едва удержался, чтобы не крикнуть ей: «Брысь! Пошла вон!» Но он, разумеется, промолчал.

Девушка вытащила изо рта кость и мило улыбнулась. Глаза у неё были ярко-зелёные и немного раскосые.

– Прошу прощения, – сказала она. – Дело в том, что я сидела на крыше с вашим котом Пушком и вдруг почувствовала необыкновенно вкусный запах. Сама не заметила, как забралась в это окошко. А Пушок ещё прогуливается на крыше.

Говорила она очень вежливо, как настоящая, хорошо воспитанная дама. И при этом была до нитки мокрая! С рыжих волос стекали капли, а строгий костюм насквозь промок и помялся.

Тиббе вдруг стало ужасно жалко бедняжку. Точь-в-точь приблудившаяся несчастная бездомная кошка!

– Рыбы, к сожалению, больше нет, – сказал Тиббе. – Но если вы голодны… у меня найдётся для вас блюд… – он чуть было не сказал «блюдечко», – …стакан молока. И бутерброд, если хотите. С сардинкой.

– С огромным удовольствием, – вежливо ответила девушка, но при этом было заметно, что она едва сдерживается, такая она была голодная.

– Тогда вы можете положить это на место, – показал Тиббе на кость, которую она всё ещё держала в руке.

Девушка выбросила кость, робко присела на стул и, не отрывая взгляд, стала следить, как Тиббе открывает банку сардин.

– Вы позволите поинтересоваться, как вас зовут? – спросил Тиббе.

– Мурлин. Меня зовут Мурлин.

– А я…

– Вы господин Тиббе, я знаю, – быстро сказала она.

– Называйте меня просто Тиббе. Меня все так называют.

– Если вы не против, я всё-таки буду называть вас «господин Тиббе».

– Как вы оказались на крыше? – спросил он.

– Я… Хм… Искала работу.

Тиббе посмотрел на неё с удивлением.

– На крыше?

Она не ответила.

Бутерброды были готовы. Тиббе чуть было не поставил тарелку на пол, но вовремя спохватился. «Наверное, она всё-таки ест как человек», – подумал он. Так и оказалось. Она ела как человек с хорошим воспитанием – очень аккуратно, с ножом и вилкой.

– У вас ведь есть работа в газете, – сказала она, прожевала один кусочек и сразу потянулась за следующим. – Но скоро её у вас не будет.

– Ничего себе! – воскликнул Тиббе. – Как вы об этом узнали?