«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов

удался. Не могли забрать высоты. Корабль разрегулировался в полете. Около Трембовли были обстреляны

немцем, который летел выше нас. Получили две пробоины сквозь оба крыла. Я услыхал, как будто, пулемет.

Вылез в задний люк, но сзади никого не было. Я, успокоенный, вернулся обратно. Потом уже далеко его

увидали. А жаль, можно было бы попробовать снять, и главное — на своей территории. Садились с бомбой.

Опять регулировали, опять собрались в полет. Но на 1000 метров всю кабину перекосило. Корабль стал бочить

и валиться. Дали малый газ и пошли домой.

В первой половине июня пришел новый корабль (тип «Г». — Прим. ред.). Занялись его перевозкой.

Везли на руках все семь верст, чтобы не испортить фюзеляжа буксировкой. «Старика» наладили все-таки.

Пока идет сборка нового, я делаю взлеты и посадки, а Панкрат — чистое планирование. Ухитряемся на 300

метров давать целый виток спирали.

Я разбираюсь в причинах предыдущих поломок новых кораблей. Рассуждаю с мотористами. И вот к

какому заключению прихожу: в фюзеляжах скверная проволока. Нужна тщательная регулировка. Несколько

малых полетов с плоским растянутым поворотом, и после каждого — тщательная регулировка всего

фюзеляжа. Из палочек и тонкой проволоки сделали для наглядности модель фюзеляжа. И оказалось:

действительно, страшная крепость на изгиб, но слаб на скручивание. Получается — как бы лучше выра-

зиться? — скольжение на крыло стабилизатора. А ведь он у нас величиной с целый «Моран». Фюзеляж на

повороте скручивается, проволоки растягиваются, и хвост начинает заносить. Безумно давит на ногу, и

получается знаменитый «муромский» плоский штопор. И как из него выйти?

Сняли со «старика» моторы, поставили на новый. Уговорились, что и как, и сделали первый вылет.

Крылья у нового корабля немного шире и не так вогнуты. Скорость получилась больше, но грузоподъемность

как будто уменьшилась. На повороте давит на ногу, и есть тенденция штопорить. Сели. Ура! Рассуждения

блестяще оправдались: проволоки в фюзеляже ослабли. Ряд полетов, и после них — регулировка. Корабль все

лучше и лучше. Проволока больше не подается. А помню, как на одном кругу я встал с управления мокрый,

как мышь. Это я так устал на одном кругу.

Утром и вечером работа на аэродроме, а днем отдых. Знакомство с милым отрядом Красного Креста в

Волочи- ске. У них тоже дни безумной работы сменились отдыхом. Бываем друг у друга. К нам приехала

молодежь: летчики прапорщик Гаврилов и прапорщик Францисти. Достали ружья, ходим на охоту. Утром и

вечером полеты, и качества корабля все улучшаются.

Особенно интересно, как обставлялся у нас каждый полет. Сперва проверяем регулировку, затем

взлетаем. Во время взлета я, стоя около пилотского стула, слежу за счетчиками оборотов моторов и за нашим

милым индикатором скорости «Саф». По мере разбега вижу, как возрастает наша скорость. Вот она подходит к

80 км/ч. Корабль уже просится в воздух. На 85 км/ч он отделяется от земли, но вверх его не пускают, и

скорость быстро возрастает: 90, 95, 100, 110; в это время штурвал уже сильно давит на руки, как бы прося:

пусти меня, я пойду вверх. Теперь уже можно немного отпустить, и корабль тотчас же устремляется ввысь.

Ведем его на 105—108 км/ч (старый ходил 98—103). Очевидно, что у нового скорость чуть больше и вверх

лезет прекрасно. Уже на поворотах ногу не давит и становится послушным. Расчет такой: корабль отделяется

на 85 км/ч; на 90 он уже держится в воздухе; прибавим 10 на запас, и можно доводить до 100 км/ч, имея

солидный запас скорости. Ведем 105—108 и вполне гарантированы, что на высоте, где начинается некоторое

уменьшение показаний «Саф», корабль сохранит тот же режим и почти ту же скорость. На большой высоте

поверяем скорость по земле через прицел. То же самое: скорость около 108 км/ч. Малый газ: корабль просится

на режим 98—100 км/ч и идет мягко, управляясь, как ребенок. Здесь интересно бросить управление и

прибавить газ. «Морда» корабля тотчас поднимается, и он сам хочет лезть выше. Сбавили газ — «морда»

вниз, и он покорно снижается. При оборотах 1100—1150 горизонтальный полет, меньше — вниз, больше —

вверх. Машина хороша, можно летать.

Раздумываем об испытании на грузоподъемность. Решаем взять пудов 20 камней. Когда наберем

высоту, устроим немцам каменный дождь. Куда же? Ну конечно, в Бур- канов! Отставить! Из штаба

телеграмма: просят разведать район Гниловоды — Олеша — Савалуска — Монастержи- ско. Дело в том, что в

направлении Олеша — Савалуска наши войска провели ряд атак с переменным успехом, стараясь выйти в тыл

Бурканову и остальной сохранившейся линии. Немцы собрали здесь большие силы, и нашим приходилось

каждый раз возвращаться в исходное положение. Захватывали участки позиций, но удержаться там не удава-

лось. Штаб просит снять позиции, особенно тыловые, дабы точнее выяснить направление удара.

12 июля в 5 ч 15 мин утра снялись. Бомб не брали, зато взяли два фотографических аппарата. С нами

Арсений Михайлович Колянковский и Константин Константинович Смирнов. Павлик с пулеметом, у меня